Брат за брата

– Да мне бы... Я бы... Мне в туалет надо, – нашлась она.

Вероника вдруг поняла, что ее никто и никуда не отпустит. Разве что только в туалет. Вот он, в конце двора. За ним сразу лес начинается, кустарник сплошной стеной. Шмыгнешь в него, никто не заметит.

– В туалет? Что ж, нужное дело... Только сначала надо кофейку попить. А то ведь остынет...

Он недобро усмехался и танком надвигался на нее. Загнал обратно в узкий темный коридор.

– Пошли кофейку попьем, а потом в туалет...

Девчонки сидели за столом. На Веронику и Пашу никто не обратил внимания. Все сосредоточенно думали о своем. Только почему-то слишком сосредоточенно. И взгляды у всех какие-то пустые...

Вероника, даже не присев, махом выпила остывший кофе.

– А теперь можно? – кивнула она в сторону туалета.

– Теперь можно.

На выход она шла широким, твердым шагом. Но уже возле туалета на нее навалилась страшная усталость. Мысли вдруг спутались в жесткий колючий клубок, мозги покрылись изморосью.

Вероника даже не поняла, что оказалась в туалете. Нужду справляла на подсознании. И при этом усиленно думала. О чем именно – не знала даже сама...

На улице ее поджидал Паша.

– Пошли, тебя все ждут. – Как будто не он это сказал, а откуда-то из космоса донесся до нее голос.

Он взял ее под руку и куда-то повел. Она пошла за ним – покорная, как овца.

Вероника смутно помнила, как оказалась в автобусе, как села рядом с Иркой. Нервы – заморожены, в душе – пустота, в голове – туман. И страшная усталость, гремучая апатия. Ей было все равно, что с ней происходит. Она даже не пыталась узнать, куда ее везут.

Никто из добровольно-подневольных пассажирок не смотрел в окно, никто не пытался запомнить дорогу. Мощный антидепрессант, подмешанный в кофе, сделал свое дело.

2

Небо в клеточку, друзья в полосочку. Верно по сути, но не совсем точно по содержанию. Егор Иванов уже успел подзабыть переполненные камеры следственного изолятора и пересыльных тюрем. Там на окнах решетки и небо в клеточку. Сейчас он на зоне, где никаких решеток – если в БУР или ШИЗО не угодишь. И друзья у него не в полосочку. Потому как не смертники они, а самые обыкновенные зэки. Темно-серые робы, фуфайки, шапки-«пидорки», кирзовые сапоги-«прохоря».

И условия содержания на зоне не в пример «крытке». Живут в общежитиях, чем-то очень напоминающих казармы. Спальные помещения, двухъярусные койки, тепло, сухо. Тяжелый запах немытого мужского тела, потных ног. Но к этому быстро привыкаешь.

И кормежка здесь куда лучше – если, конечно, в ШИЗО не загремишь. Завтра утром их поведут на завтрак. Вернее, всех, кроме него. Потому что сам Егор будет завтракать в другом месте. Или на свободе, или в том же штрафном изоляторе. А может, на том свете ему завтрак подадут...

Он встал. Оделся. И направился к выходу. Дневальный ничего не сказал. Проводил его сонным взглядом.

– Я сейчас, – на всякий случай сказал ему Егор.

На самом деле он не собирался больше оставаться здесь.

Ночь. Холод. Небо звездное. Ярко светит луна. Небольшой ветерок. Самое то, что надо...

До хоздвора рукой подать. Обогнуть одно общежитие – и все, вот она – стена. Но на этот короткий путь Егор затратил полчаса, не меньше. Слишком осторожно шел. Слишком много поставлено на кон.

Зато через забор перемахнул в два счета. И вот он на хоздворе. Добрался до инструментального цеха, дотянулся до трубы. Вытащил из нее складную конструкцию из брусков и реек. Забросил ее за спину, закрепил на веревке. Вес – десять килограммов, не так уж много.

Дальше котельная. До нее метров двести вдоль забора. Егор преодолел и этот путь. Вот и котельная. В ней сейчас дежурный зэк-кочегар. Только вряд ли он станет для Егора помехой. Наверняка спит сейчас, храпит в три дырки.

И точно, он беспрепятственно добрался до двадцатиметровой трубы. Пора начинать восхождение на вершину. Егор крепко уцепился за первую скобу...

Когда-то, очень-очень давно, как будто не в этой жизни, он занимался в кружке дельтапланеристов. Больших высот он на этом поприще не достиг. Но конструкцию дельтаплана изучил неплохо.

На зоне он работал в пошивочном цеху. Именно тогда ему пришла мысль сшить из материи крылья, натянуть их на планер.

Крылья он делал три месяца. Можно было управиться в более короткий срок. Но Егор скрытничал, осторожничал – боялся, что кто-нибудь заметит его приготовления. Но никто ничего не заметил.