Брат за брата

Он провел рукой по животу вверх, дотянулся до ее груди, затеребил пальчиками ягодки сосков.

Обычно Вероника откликалась на эту ласку. Но сейчас ей ни капли не было приятно. Мало того, ласки этого парня вызывали у нее отвращение.

А тот уже пытался просунуть руку меж ее сжатых ног. Это уже слишком.

Вероника встрепенулась, забилась в угол кровати, закрылась руками.

Она отказала Благодетелю. Она не должна была этого делать. Нужно исправиться, стать послушной, уступить ему. Но она не могла переступить через себя.

Она смотрела на парня безумными глазами и дрожала как в лихорадке.

Открылась дверь, и в комнате появился Игорь Васильевич.

– Молодой человек, вы свободны, – сказал он.

Тот досадливо махнул рукой, что-то пробурчал себе под нос, но начал одеваться.

Оделась и Вероника. И снова оказалась в кресле перед психотерапевтом. Снова попала под магический его взгляд.

– Вы непослушны... – сказал он. – Так нельзя.

– Нельзя... – эхом откликнулась Вероника.

– Это не должно больше повториться.

– Не должно...

– Вы будете умницей.

– Буду...

Он снова гипнотизировал ее, взглядом и голосом убаюкивал сознание. Но в соседнюю комнату больше не отводил. После окончания сеанса просто выпроводил ее из кабинета.

Вероника вышла из санаторного корпуса. И покорной овечкой поплелась в общежитие. В ее запутанной голове не было даже проблеска мысли о побеге...

2

Егор высоко подпрыгнул, уцепился за тонкую трубу газоотвода. Подтянулся, перенес руки вверх по вертикали трубы. Как по шесту, добрался до балкона второго этажа. Снова предельное усилие мышц, и он уже на балконе.

На дворе ночь. А в комнате за окном горит свет. И штора неплотно задернута. Можно видеть, что происходит внутри дома.

Но лучше бы Егор этого не видел.

Лена. Его подруга. Любовь у них была. Он даже жениться на ней собирался. Только не успел. За убийство под следствие сначала загремел. А потом по этапу пошел.

Ждать она его не обещала. Да он и не требовал. Шутка ли, пятнадцать лет ему отмерили. Разве ж сможет она дождаться его? Это ж вся жизнь мимо пройдет...

Баба она справная. Всё при ней. Очень женственная. И своя квартира. Двухкомнатная, от бабушки осталась. Такие невесты в девках долго не сидят. И Лене после Егора недолго суждено было одной оставаться. Должен был появиться у нее воздыхатель. Разум подсказывал. А вот нутром своим Егор отказывался в это верить. Поэтому сейчас втайне надеялся застать Лену одну.

Но, увы, в своей квартире она не одна. Какой-то парень рядом. Сидит с ней на диване, нежно обнимает. И что-то ей рассказывает. Она улыбается и льнет к нему. Тихое семейное счастье – вот как это называется. А Егор так некстати.

Но он не уходил. Оставался на балконе и продолжал следить за тем, что творится в квартире. И дождался-таки своего. Парень встал, потянулся, взял со стола пачку сигарет, зажигалку и направился к выходу на балкон. Лена же вышла из комнаты.

Егор затаился.

Парень вышел на балкон. Облокотился на перила. Задумчиво посмотрел вдаль, достал из пачки сигарету.

– Закурить не найдется? – тихо спросил Егор.

– Да, пожалуйста...

Все в той же задумчивости он протянул ему пачку. И вдруг спохватился. Резко развернулся к нему лицом. От удивления вперемешку со страхом глаза у него на лоб полезли.

– А-а... – только что и смог выдавить он из себя.

– Да ты не робей! – успокоил его Егор. – Привет. Я Егор... Ты, наверное, слышал обо мне. От Лены.

– А-а, да-а...

– Ты ей кто, муж?

Он кивнул.

– Давно поженились?

Парень покрутил головой.

– Да ты не бойся, я тебя не съем.

– Да я и не боюсь.

Наконец-то он смог произнести что-то членораздельное.

– Тогда в дом приглашай. Я, конечно, гость незваный. Хуже татарина. Но принимай уж, какой я есть. Другого выхода у тебя просто нет.

Парень кивнул. Но продолжал стоять. Егору пришлось поторопить его. Двумя руками он сжал его плечи, втолкнул в комнату. Сам подался за ним.

– Женя, что там такое? – В комнате появилась и Лена.

– Что такое, кто такой... Это я, Ленусь...

Лена не сразу узнала Егора. И это неудивительно. Обветренное, небритое лицо, воспаленные глаза, одежда: старые брюки с чужой задницы, фуфайка, резиновые сапоги. Сам грязный, давно не мытый. Самый натуральный бомж.

Три дня назад он прилетел в Воронеж на самолете. На выходе из аэропорта он затерялся в толпе вахтовиков. Но в автобус вместе с ними садиться не стал. Бочком, бочком – и пропал из виду.