Брат за брата

– Это душ. Туалет. А вот это наша с тобой комната.

Большая комната, просторная. Квадратов пятнадцать как минимум. Две мягкие кровати, шкаф для вещей, стол полированный, японская видеодвойка, коврик на полу, занавески на окнах.

– Ну как тебе?

– Неплохо. Как в пионерском лагере...

– Пять баллов. Мы тут и в самом деле как в пионерском лагере живем. Не работа – а одно сплошное общественное поручение, любо-дорого выполнять... И вообще все мы довольны.

– Кто мы?

– Обслуживающий персонал, скажем так. А подробней узнаешь позже. Сегодня, после обеда...

– А обед когда?

– Нормальный вопрос. Чувствуется, осваиваться начинаешь. А обед через час.

Обедали в жилом корпусе. В комнате, отведенной под столовую. Две тетки в белых халатах принесли термосы из нержавеющей стали. На первое – вкуснющий борщ со сметаной и кусками мяса, на второе – макароны по-флотски, на третье – кофе с молоком и булочка с изюмом.

– Нормально, да? – спросил Эдик.

– Спрашиваешь...

Такой обед мог бы по достоинству оценить даже сытый привереда. А что говорить про него, голодного и привыкшего к скудной тюремной пайке.

– Я ж говорил: как сыр в масле будешь кататься, – сказал Эдик. – И вообще, не жизнь здесь, а лафа...

Кроме них, в столовой обедали несколько парней. Кто в таком же камуфляже, как у них, кто в строгом черном костюме при галстуке. Все крепкие, у всех жесткие волевые лица – только взгляды какие-то тусклые. И все с рыбьим любопытством посматривали на Егора. Только никто ничего не говорил. Как будто что-то мешало им вступить в разговор.

После обеда появился среднего роста кряжистый мужчина. Черная рубаха, черный кожаный пиджак, темные непроницаемые очки.

– Освоился? – спросил он у Эдика.

Но кивнул на Егора.

– Все в порядке, Георгий Данилович.

– Тогда пошли.

Мужчина отвел Егора в четырехэтажный корпус из силикатного кирпича. По пути им то и дело попадались молодые девчонки. Они держались по двое, по трое. Но создавалось впечатление, что они как будто бы сами по себе. Какие-то опустошенные они, безразличные ко всему, в том числе и к себе. Какая-то мрачная апатия давила их, держала под гнетом жизненную энергию.

– Это наш медицинский центр, – сухо сказал Георгий Данилович.

– Понятно, – кивнул Егор. – А эти девушки – ваши пациентки...

– Это кто вам сказал? Эдик?

– Нет, сам догадался.

– Отлично, вы делаете успехи. Эти девушки на самом деле пациентки нашего центра. Каждая из них в свое время пережила серьезную душевную травму. Все они сейчас проходят курс психотерапии. Живут они в общежитиях. Это длинные белые здания, которые вы видели.

Они поднялись на второй этаж. Георгий Данилович ввел его в свой кабинет. Посадил на кожаный диван. Сам занял место за столом. Снял очки. И внимательно посмотрел на Егора. Взгляд у него сильный, пронзительный, до самых печенок пробирает. И в душу без приглашения лезет.

Егору показалось, что он внутрь его забрался. И теперь он не один в своем внутреннем мире. А в паре с этим мужчиной. Он видит его всего изнутри, читает его мысли, знает про него все и вся.

– Вам нравится в нашем центре? – спросил Георгий Данилович.

– Да... – завороженно ответил Егор.

Ему действительно нравилось здесь. Но если бы не нравилось, он обязательно признался бы в этом. Он просто не мог врать этому человеку.

– У вас есть желание вернуться в Черноземск?

– Нет.

– У вас же там остался враг...

– Он уже в столице. Москва – огромный город, там его не достать.

– Но вы хотите поквитаться с ним.

– Хотелось бы.

Георгий Данилович долго и нудно расспрашивал его о жизни, о взглядах на эту жизнь. И при этом полностью контролировал его сознание. Егор не мог ему врать. Да и не хотел.

Жесткий рентгеновский взгляд высвечивал его мысли не хуже всякого детектора лжи.

Он выведал у Егора всю его подноготную. С детских лет до настоящих дней. Спрашивал и получал точные правдивые ответы.

За окнами уже стемнело, когда Георгий Данилович заговорил наконец о том, что интересовало самого Егора.

– Вы поступили на службу в психотерапевтический центр закрытого типа, – начал он. – В нашей деятельности нет ничего противозаконного. Но на вооружении наших врачей самые современные методики, благодаря которым мы добиваемся полного выздоровления наших пациентов. Мы не хотим, чтобы наши достижения стали общественным достоянием, поэтому приходится соблюдать меры предосторожности. В частности, наш центр охраняется по усиленному варианту. Для этого нам нужны охранники. Сильные духом, крепкие телом. Но главное – мы должны быть уверены в честности и преданности наших людей. Вы, Егор, наверное, и сами понимаете, почему мы приняли вас на службу. Вы могли бы уйти по этапу в места не столь отдаленные. Но вас пригрели в теплом местечке, дали то, о чем вы и мечтать не могли бы в своей колонии. И за это мы требуем от вас одного. Личной преданности и верного служения интересам нашего дела. Вы готовы принять наши условия?