«Сиат» – единственная машина, производимая в Испании, и является официальной машиной испанской полиции. Обычная модель рассчитана на 100 лошадиных сил, но этот автомобиль имел мощность 150 лошадиных сил, поэтому и Трейси Уитни и Джеффа Стивенса не было никакой возможности улизнуть от Даниэля Купера и двух детективов. Джефф и Трейси прибыли в Сеговию во время обеда и поели в очаровательном ресторанчике на главной площади в центре двухтысячелетнего акведука, построенного еще римлянами. После обеда они с восторгом осмотрели окрестности и посетили Кафедральный собор Санта Мария и городской зал времен Возрождения, а затем отправились к старой римской крепости, расположенной высоко в горах, откуда открывался совершенно фантастический вид на город.
– Кажется, если мы простоим здесь достаточно долго, то встретим Дон Кихота и Санчо Пансу, – сказал Джефф.
Она искоса посмотрела на него.
– Вам нравится бороться с ветряными мельницами, не так ли?
– Все зависит от того, какие формы у этой ветряной мельницы, – мягко ответил Джефф и придвинулся к ней поближе.
Трейси отступила на самый край утеса.
– Лучше расскажите мне о Сеговии.
И очарование тут же рассеялось. Джефф оказался прирожденным гидом, прекрасно разбирающимся в археологии и архитектуре. Трейси пришлось напомнить себе, что он еще и жулик. Лучшего дня в жизни Трейси еще не было.
Один из детективов, Жозе Перитра, буркнул в сторону Купера:
– Неужели вы не видите, что они просто-напросто влюблены друг в друга? И будет утверждать, что она замышляет что-то такое?
– Уверен, – бросил Купер. Он удивился собственной реакции. Единственное, чего он хотел, – это поймать Трейси Уитни, наказать ее по заслугам. Она же просто преступница. Но каждый раз, когда приятель Трейси брал ее за руку, его словно обжигал огонь ревности.
Когда Трейси и Джефф вернулись в Мадрид, Джефф сказал:
– Если вы не собираетесь домой, то я знаю отличное место, где можно поужинать.
– Прекрасно, – Трейси так не хотелось, чтобы сегодняшний день закончился.
Я хочу отдать всю себя этому дню, пусть день пройдет у меня, как у любой другой женщины.
В Мадриде ужинают обычно поздно и многие рестораны были открыты после 9 часов вечера. Джефф заказал столик на 10 часов вечера в элегантном ресторане «Залакайна», который славился отличной кухней и первоклассным обслуживанием. Трейси не заказала десерта, но официант принес такие вкусные слоеные пирожные, каких она в жизни не пробовала. Она сидела в кресле, откинувшись, счастливая и умиротворенная.
– Обед был просто великолепен, спасибо.
– Я рад, что вы довольны. В это место обычно приглашают гостей, когда хотят произвести на них впечатление.
– А вы что, пытаетесь произвести впечатление, Джефф?
Он усмехнулся.
– Бьюсь об заклад, да. Подождите до следующего номера.
А следующим номером у них оказалась совершенно некрасивая забегаловка, прокуренное кафе, битком набитое испанскими рабочими-кожевниками, которые сидели и пили за стойкой бара и за дюжиной столиков. В одном конце находилось небольшое возвышение типа эстрады, где двое гитаристов настраивали гитары. Трейси и Джефф уселись за маленьким столиком совсем рядом с эстрадой.
– Вы знаете что-нибудь о фламенко? – спросил Джефф. Ему пришлось почти кричать, чтобы перекрыть окружающий шум.
– Только то, что это испанский танец.
– Правильнее – цыганский. Вы могли бы пойти в модные ночные клубы Мадрида и увидеть имитацию фламенко, но сегодня вечером вы увидите настоящий танец.
Трейси даже улыбнулась тому энтузиазму, с которым Джефф говорил.
– Вы увидите классическое фламенко. Это целая группа певцов, танцоров, гитаристов. Сначала они исполняют все вместе, затем каждый по очереди.
Наблюдая за Трейси и Джеффом с дальнего столика около кухни, Купер удивлялся, о чем это они так заинтересованно разговаривают?
– Танец чрезвычайно труден, потому что все должно быть согласовано – движения, музыка, костюмы, ритм.
– Откуда вы знаете о танце? – спросила Трейси.
– Мне приходилось общаться с исполнителями фламенко. – Естественно, подумала Трейси.
Общий свет погас, маленькая сцена освещалась невидимыми огнями. Зазвучала музыка, сначала очень медленно. Группа исполнителей как бы случайно стала подниматься на сцену. На женщинах развевались цветные юбки и блузки, волосы – высоко подняты гребнями и украшены яркими цветами, прическа народа Андалузии. Танцоры-мужчины одеты в традиционные узкие брюки и жилеты и блестящие полуботинки из кордовской кожи. Гитарист начал наигрывать грустную мелодию, и одна из сидящих женщин запела по-испански. – Вы понимаете, о чем она поет? – прошептала Трейси.