– Неужели вы…
– Повторяю, Оливер, открой же глаза. Мирный договор просто не в интересах нашей страны. Я запрещаю тебе всякие переговоры в этом направлении.
– Но я должен!
– Ты? Не смеши меня, Оливер! Будешь делать то, что велят! Не забывай, кто посадил тебя в это кресло!
– Тодд, вы можете не считаться со мной, – спокойно возразил Оливер, – но, по крайней мере, уважайте мою должность. Кто бы ни посадил меня сюда, я пока еще президент этой страны.
Сенатор Дэвис вскочил и угрожающе навис над зятем.
– Президент?! Гребаная надувная кукла! Моя кукла, ясно? И будешь выполнять, что велено. Твое дело не отдавать приказы, а выполнять!
Оливер все так же невозмутимо вгляделся в Дэвиса.
– Интересно, сколько нефтяных промыслов у вас и ваших друзей?
– Не твое собачье дело! И если посмеешь ослушаться меня – тебе конец! Слышал? Не забывай, кто здесь правит бал! Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы образумиться.
За ужином Джан встревоженно заметила:
– Отец просил меня поговорить с тобой, Оливер. Он очень расстроен.
Значит, придется рассориться и с ней.
– Он рассказал, что произошло.
– Подробно?
– Да. Но мне кажется, он ошибается. Ты молодец, Оливер. И поступил правильно. Немало людей будут тебе благодарны.
До Оливера не сразу дошло, что она на его стороне. Он ошарашенно уставился на жену.
– Но твой отец против.
– Знаю. И не согласна с ним. Если они готовы примириться, твоя обязанность помочь.
Оливер никак не мог прийти в себя. Но чему тут удивляться? С самого начала Джан была ему поддержкой и опорой. И теперь Первая леди неустанно занималась благотворительностью и много делала для обездоленных и несчастных не только в Америке, но и во всем мире. Недаром ее избрали почетным членом самых крупных общественных фондов. Она не раз выписывала крупные суммы на пожертвования, ухитряясь при этом всегда оставаться в тени. Кроме того, Джан красива, умна, заботлива и… и… кажется, Оливер только сейчас увидел жену в истинном свете.
Почему я постоянно изменяю ей? Разве мне так уж нужны эти дурочки? Все, что я ищу – у меня дома. Лучшей женщины все равно не встретить.
– Сегодняшнее совещание долго продлится?
– Нет, – медленно выговорил Оливер. – Я скорее всего отменю его. Останусь с тобой.
В этот вечер они занимались любовью впервые за последний месяц, и Оливер не мог оторваться от жены. Под утро он решил, что попросит Питера избавиться от квартиры.
На столе в кабинете лежала записка:
«Прежде всего, мистер президент, хочу уверить, что искренне почитаю вас и ни за что не хотел бы причинить вам неприятности. Пятнадцатого октября я был в гараже „Монро Армз“ и очень удивился, увидев вас там. На следующий день, прочитав об убийстве девушки, я понял, почему вы вернулись в лифт и протерли кнопки. Уверен, что газетчики немало заплатили бы за мой рассказ, но, как уже сказано, я слишком вас уважаю. И не хотел бы поднимать скандал. Конечно, я человек небогатый, и небольшая помощь мне не помешает, так что, если согласны, все останется между нами. Я дам о себе знать через несколько дней, когда вы хорошенько все обдумаете и решите.
Искренне ваш, Доброжелатель».
– Иисусе! – охнул Сайм Ломбарде – Просто невероятно! Как это сюда попало?
– По почте, – объяснил Питер. – Адресовано президенту. Лично.
– Должно быть, какой-то псих, которому взбрело…
– Нельзя рисковать, Сайм. Я ни на минуту не верю, что это правда, но если слух просочится в газеты, мы пропали. Наша обязанность защитить президента.
– Но каким образом?
– Прежде всего необходимо выяснить, кто автор этого послания.
Питер немедленно отправился в главное управление ФБР и обратился к Клею Джейкобсу, агенту по особым поручениям.
– Говорите, дело срочное, Питер?
– Более чем.
Тейгер открыл «дипломат» и вытащил бумажный листок. Клей начал читать вслух:
«…я слишком вас уважаю… дам о себе знать через несколько дней, когда вы хорошенько все обдумаете и решите».
Все остальное было стерто.
– И что это значит? – удивился Клей.
– Государственная тайна, – пояснил Тейгер. – Президент просил узнать, если возможно, кто это послал. И проверить отпечатки пальцев.
Клей повертел листок и, нахмурившись, буркнул:
– Все это очень странно, Питер.
– Почему?
– Носом чую: что-то неладно.
– У президента единственная просьба – узнать имя того, кто отправил письмо.