Идет охота на волков

– Кафтанов смог.

– Это тебя на тормоз поставили... Не надо на меня так смотреть. Да, я киллер. Да, я гадость. Но я своей жизнью рискую, чтобы вытащить тебя из дерьма. Так бы улетела втихую за кордон, и все. А теперь с тобой возись...

– Можешь бросить. Я не обижусь...

– Может, я хочу тебя с собой увезти?.. Шучу, конечно.

– Почему?

– Да потому что ты мент по жизни, а я киллер. Не уживемся мы с тобой в одной берлоге. Мое прошлое будет между нами стоять... Напьюсь тобой вдоволь и уеду...

– Что сделаешь?

– Напьюсь... Тебе покой нужен. И лечение. Я буду тебя выхаживать...

– Где?

– Не знаю... Сейчас лето, в деревнях целые дома сдаются, деньги есть. Что-нибудь придумаем... Я тебя не брошу, не переживай.

Максим закрыл глаза, выражая свою признательность. Но вновь открыть их не смог: провалился в яму болезненно-беспокойного сна.

* * *

У каждой женщины свои таланты. Аллочка, например, блестяще имитировала оргазм. Майя же была мастером изображать усталость.

Семен обнял ее за талию, попытался привлечь к себе, но нарвался на обычное: «Сегодня был трудный день» с длинными перечнем собственных заслуг. Она заведовала крупнейшей в крае юридической компанией, клиентами которой были богатейшие люди города. И хотя она действительно выкладывалась на работе «от» и «до», Семен всерьез подозревал, что делает она это с одной-единственной целью – вечером отказать ему в сексе.

– А как насчет порнушки? – спросил он, укладываясь на свою половину широкой, чуть ли не в полкомнаты кровати.

– Ты же знаешь, я не люблю.

– Да нет, тебе понравится.

Он взял пульт и вывел на экран огромной плазменной панели изображение двух стонущих тел. Операторы прекрасно справились со своей задачей, смонтировали запись с разных ракурсов, да так, что вышло не хуже, чем в шведском порнофильме.

– Выключи немедле... – Майя осеклась, узнав Макса.

А тот рад стараться вкручивать свой болт в горячую гайку.

– Что это такое?

– Это Макс так развлекается. После зоны.

– Он что, уже вышел?

Она так завороженно пялилась в экран, что Семену пришлось переключиться с одного фильма на другой. Теперь Максу давала не баба, а мужик. И кулаком в рыло!..

– Что ты делаешь? – потрясенно протянула Майя.

– Не делаю, а сделал. Я этого козла сделал...

Этот фильм он заставил ее просмотреть до конца.

– Ну вот, теперь ты принадлежишь мне на законном основании, – осклабился он. – Я всегда был сильней, чем он. И теперь ты в этом убедилась.

– Он же почти не сопротивляется...

– Правильно, потому что сразу пропустил очень сильный удар. Это нокдаун на грани нокаута. Он, конечно, пытался мне что-то доказать, но ты сама знаешь, что самый-самый – это я...

– Это ничего не меняет, – покачала она головой.

– Что «не меняет»?

– Я все равно с тобой.

– Со мной. Но как не родная... А я хочу, чтобы все было как тогда, в девяносто втором. Помнишь, как мы кровать расшатали?..

– Я все помню... И как ты меня насиловал, тоже помню...

– Но тебе же понравилось.

– Кто тебе такое сказал?

– Никто, сам догадался... Иди сюда! Я сказал, сюда!

Майя сделала вид, что всего лишь позволила уложить себя на спину. Но его не обмануть. Он чувствовал, что женщина возбуждена. И вскоре она подтвердила, что его к ней визит пришелся ей по вкусу.

Глава 23

Палка-гнилушка плыла по речке медленно и как поплавок – на поверхность высунулась только верхушка, все остальное находилось в воде. Максим вспомнил, как в детстве с друзьями пускал кораблики в канаве, бежал за ними вниз по течению до самой реки. Но в этой речушке корабликов быть не могло, потому что в округе не было детей. Велика Россия, земли много, а жить на ней некому. В больших селах людей вроде бы хватало, ну а маленькие деревушки в глубинке потихоньку вымирали. Только старушки в них и остались. Схоронили мужиков и доживают свой век. Хорошо, если дети на лето из города приедут, а так – тоска зеленая.

И по речке, на берегу которой сидел сейчас Максим, плавали когда-то кораблики, бегала за ними детвора. И речка тогда была гораздо шире, чем сейчас. Потому что чистились тогда берега, трава скашивалась, зеленая поросль вырубалась. А сейчас некому было этим заниматься. И трава буйным цветом, и деревья в полный рост.

Но это дикая природа, и есть в ней своя прелесть. Тишина вокруг оглушающая, воздух такой вкусный, что не надышаться. Одно плохо: комары донимают. Но ведь это терпимо. Куда хуже, если вдруг боевики Кафтанова нагрянут.