Мир над пропастью

Что-то особенно чувственное было в том, как они оба смотрели в зеркало заднего обзора и видели глаза друг друга. Вита вспоминала все новые подробности той короткой поездки, и ей казалось, что их роман начался уже давным-давно, еще когда он протянул ей пачку бумажных платков, пока бедняга Макс бегал за этим идиотским букетом.

Вчерашний разговор, несомненно, внес желаемую ясность в ситуацию, но еще больше запутал ее мысли. Она верила ему. То, что он рассказал, было глупо, нерационально и смахивало на неумелое вранье, но она все равно верила. И совершенно не представляла, что ей со всем этим делать.

Он нравился ей все больше. Первоначальный план с шантажом осуществлять уже не хотелось. Ей хотелось, чтобы он был рядом. Чтоб забыл дорогу в этот чертов дом. Пусть даже вдове не будет больно от его исчезновения. Не надо никакой дурацкой мести. Это уже не важно. Важно только, чтобы он хотел быть с ней, с Витой.

Если это правда, то, что он сказал вчера про девочку, будет трудно. Макс плевал на дочь — и то как молитву повторял «я не могу из-за ребенка». А у Игоря вчера было такое лицо…

Вита тихонько вылезла из-под одеяла, на цыпочках вышла в прихожую и сунула руку в карман его куртки, потом в другой. Мобильник, портмоне, сигареты, зажигалка, ключи… Она не имела понятия, что хочет найти. Так, а это что? Во внутреннем, довольно большом кармане лежала дешевая ручка и пачка исписанных мелким почерком листов, очевидно, выдранных из общей тетради с пружиной.

Листов было много. Вита развернула один и принялась читать.

«Аля, Настена, любимые мои. Я вспоминаю вас каждый день и не могу поверить, что больше не увижу…» Все ясно, письма умершим. Да, видать, точно не соврал.

Игорь в комнате шумно вздохнул и заворочался. Вита отделила от пачки несколько листов и поспешно вернула остальное на место. Прокралась в кухню и сунула исписанные страницы под стопку журналов на подоконнике. Пригодится.

Глава 11 А вдруг?

— Так куда мама устроилась на работу? — Игорь решил прояснить ситуацию. Они с Аськой и ее неугомонным щенком возвращались с долгой прогулки по лесу.

— Она окончит курсы и будет финансовым директором. — Аистенок шла чуть впереди, тщетно пытаясь заставить своего любимца держаться только с левой стороны. Бакса нисколько не смущал тот факт, что он путается под ногами и сбивает с шага всю их немногочисленную компанию.

— Ого!

— А вы думали! — Девочку распирала гордость. — Думали, что моя мама «рублевская жена»? Она работала, и еще как! Они и с папой познакомились на работе, на старой. А потом она была финансовым директором целых четыре года, пока я в школу не пошла. Дядя Вова сказал, что она прекрасный специалист. Ей надо только все вспомнить.

Игорь смотрел на ее раскрасневшееся личико и слушал пылкую речь. Все-таки это важно для ребенка, чтоб его мать не была пустым местом. Вон как загнула: «не рублевская жена, а финансовый директор». Интересно, что я, таксист, делаю в доме этого директора? Как-то уютнее в крохотной Витиной однокомнатной на «Академической». Зачем он вообще оттуда ушел?

— А чего вы погрустнели? — Ее не обмануть. Дергает за рукав ветровки, пытается заглянуть в глаза.

— Я не погрустнел. Тебе показалось.

— Я же вижу… Это из-за мамы, да? Боитесь, что она теперь будет другая?

— Не знаю. — Игорь ответил максимально просто и честно.

— Не бойтесь. Мама все равно всегда собой недовольна. Даже когда делает что-то идеально. Папа говорил, что у нее «комплекс отличницы».

— Это еще что за премудрости?

— Ну-у ей все время кажется, что надо делать еще лучше, еще больше и чтоб все сразу. И при этом чтобы все, как у всех. — Ася помолчала. — Так папа говорил. Ему это ужасно не нравилось. Он говорил, что мама как робот, который освоил только ограниченное число операций.

Игорь разозлился. Он не хотел вникать в эти запутанные сравнения, все это очень мудрено — роботы, комплексы… Пускай психотерапевты играют в эти игрушки. Пускай жонглируют фразами, как булавами в цирке. А он понимает только одно — с женщиной так говорить нельзя. Нельзя и все. Это обидно. Это больно. Такие слова вызывают неуверенность и замкнутость. И ему не надо быть ни психологом, ни успешным финансистом, чтобы это понять. Если бы этот мудрствующий молодчик в мятом костюме просто любил и уважал женщину, с которой он живет, у них все было бы в порядке.