Я не бандит

– Да нет, – уныло вздохнул Колдун. – Не врут. Нет больше Толика. И Вадика тоже нет… Скоро на кладбище целая аллея из «братских» могил будет. Аллея бандитской славы… Ты бы, кстати, туда точно попал. Если бы не «помер»…

– Кто? Кто пацанов наших мочит?

– Слонцевские…

– Как-то неуверенно ты говоришь.

– Ну а кто еще может быть, кроме них? Толик их условия принять отказался. Вадик тоже… В городе «бригада» киллеров. Носом землю рыл, хотел дотянуться до них. Но не смог…

– Надо смочь.

– Ты думаешь, я могу?… Нет, не могу. Я теперь в этом городе никто.

– Не понял.

– Да все ты понял… Разговор был, кто вместо Спелого «общину» на себя возьмет. Так никто не хотел… Уже решили разъединяться. Чтобы каждый по себе. А тут Самбист. Я, говорит, мог бы взяться. Ну, братва согласилась…

– Значит, все-таки Самбист. Пришло его время…

– Он, родимый… Сейчас он у руля. Только я ему оказался не нужен. Иди, говорит, в пень. У него, мол, свой человек.

– Не у него, а у Боксера… Боксер за Самбистом стоит. Не под Самбиста наши пацаны отошли, а под Боксера… Кончилась наша власть. Теперь бал будет править Боксер…

– Очень может быть, – не стал спорить Колдун.

– Это Боксер, гад, наших пацанов мочил. Тихой сапой землю рыл… А мы на слонцевских грешили. «Бригада» неуловимых киллеров из Москвы. Туфта все это. Была «бригада». Только не столичная, а наша, местная. Боксер ее создал. И зашифровал ее конкретно.

– Не мог Боксер под собой тайную «бригаду» держать. Он у меня со всех сторон был просвечен. Я о нем все знаю. Даже… – Колдун запнулся.

– Что даже? – поторопил его Родион.

– Знаю, что ты коньяк с ним в кабинете пил. И Элону, жену его, ну это…

– Не было ничего такого, – сурово нахмурил брови Родион.

– Не было. Конечно, не было, – легко согласился Колдун.

– Но факт остается фактом. Боксер в самом деле у тебя под конкретным колпаком был… Но ведь и Шустрик тоже был под колпаком.

– Был.

– Проморгал ты его.

– Проморгал.

– И Боксера ты мог прозевать.

– Мог.

– Зато меня ты не прозевал. Я целиком в твоих руках.

– Мне кажется, ты не доверяешь мне.

– Дай ствол. Вот прямо сейчас дай. И я не буду тебя ни в чем подозревать…

– Ясно, – понимающе кивнул Колдун.

И преспокойно вытащил из наплечной кобуры пистолет.

– "Глок", боевой, заряженный, без глушителя. Два магазина на семнадцать патронов каждый… Держи!

Родион взял пистолет. Выщелкнул обойму. Полная. Вставил обратно.

– С кобурой, если можно…

Пришлось Колдуну расстаться и со «сбруей».

– А как же ты сам?

– А у меня еще есть, – улыбнулся он.

Задрал штанину. Кобуру, закрепленную на голени, тяжелил револьвер.

– Шестизарядный «ругер». Неплохая вещь, между прочим…

– Свечи тушить может?

– Не понял.

– Боксер у нас нынче бал правит. Так?

– Получается, так.

– Закончен бал. Пора тушить свечи. Вернее, гасить…

– Понял. Теперь понял… Одна проблема.

– Да.

– Я один. Нет у меня бойцов. И ты один. Двое нас всего…

– Это проблема? – хищно блеснул взглядом Родион. – Это не проблема. За Жука, за Жеку, за Толика, за Вадика я рассчитаюсь лично…

– Правильно, – кивнул Колдун. – Пацаны тебя поймут… Если, конечно, поверят, что ты вернулся с того света.

– Поверят. Если ты подтвердишь.

– Я-то подтвержу.

– Значит, ты со мной?

– А куда мне деваться? Без тебя я никто. С тобой… С тобой не знаю. Оставишь ты меня при себе потом или нет?…

– Оставлю… Если не подведешь… Если подведешь, не при ком тебе будет оставаться.

– Понял, не дурак… С чего начнем?

– С обеда. Жрать хочу – сил нет…

Отменный аппетит свидетельствует о хорошем здоровье. Не будет отлеживаться Родион в теплой постели. Сразу задело. Потому как при нынешнем криминальном раскладе дорог каждый день. Даже час.

Глава 8

Бывший мент знал толк в конспирации. Был у него человек. Свой среди чужих. Можно было с ним по сотовому связаться. Но Колдун выбрал телефон-автомат. Разговор занял несколько секунд.

– Ресторан «Заволжье». Боксер сейчас там, – сообщил он Родиону.

– Кушать изволят-с?

– Точно так-с… Можно подавать десерт.

– Будет ему десерт, – кивнул Родион. – Информация насчет ресторана точная?

– Обижаешь.

– Ну вот, а говоришь, ты один-одинешенек. А у тебя, оказывается, весь город агентурой набит.

– За что ты и должен меня ценить.

– Я тебя сейчас больше за твою машину ценю…