Я не бандит

– А где этот, дружок наш? – спросил Родион.

Он не знал по имени ни того, ни другого.

– Да отлить Санек пошел… – «Ботаник» задумчиво почесал плешь на голове. – Только что-то давно его нет…

Отлить очкарик пошел. А не предлог ли это, чтобы сходить на базу? Вот она, в двух шагах…

– Давно – это сколько?

– Да минут двадцать…

Только он это сказал, послышались шаги. Очкарик возвращается. Да не один. В проходе бетонной коробки нарисовались две крепкие фигуры. Все встало на свои места. Видно, неспроста очкарик завел разговор про Аркашу. Провоцировал Родиона на интерес. Но на крючок попался «ботаник». Слишком много он знал. За что очкарик его и наказал. Сбегал на базу, звякнул хозяину. И прибыли ребятки с пустыми глазами убийц.

Все-таки провел Боксер соответствующую работу на базе. Поставил на места «слухачей-барабанщиков». Все правильно, чтобы оставаться в тени, он должен пресечь малейшую утечку информации. «Ботаника» грохнут. И очкарика тоже – для Боксера он агент, который много знает. И Родиону грозит смерть. Ведь он тоже стал свидетелем очень интересного разговора…

– Вот он! – с гадкой усмешкой показал очкарик на «ботаника». – И этот все слышал, – кивнул на Родиона.

– А ты? – спросил его первый из крепышей.

– А я что? – задергался очкарик. – Я свой!

Интересно, с кого они начнут? С «ботаника» или с очкарика? И сколько времени оставят Родиону?… Похоже, нисколько. Было видно, как парень сунул руку под куртку.

– Эй, мужики, ништяк, что вы пришли! – Родион с показной идиотской радостью поднялся со скамейки. – У меня как раз еще пузырь в запасе…

Он тоже полез под куртку, якобы за бутылкой.

– О! У тебя еще есть! – обрадовался «ботаник».

Бедняга, он так ничего и не понял. И уже не поймет…

Крепыш опередил Родиона – первым вытащил пистолет. И выстрелил. Но не в него, а в «ботаника». Отправил бедолагу в места, где вечно много водки…

– Не, ребята, я же свой! – в ужасе взвизгнул очкарик, когда ствол пистолета уперся ему в лоб.

Родион уже был в полной боевой готовности. Он мог бы спасти стукача. Но не стал этого делать. Ведь ему самому пришлось бы его убивать. И даже не потому, что он ненавидел козлов-сексотов. А потому, что этот сексот мог потом заложить его…

И снова грохнул выстрел, опять ударил по ушам. С простреленной головой очкарик рухнул в пламя костра. Ровно через секунду к нему присоединился убийца. «Вальтер» покойного Колька не подвел. Второй крепыш был без оружия. Или у него вообще не было ствола, или он просто поленился достать его… Он очумело смотрел на Родиона. Не мог понять, как какой-то несчастный алкаш смог так лихо застрелить его напарника. И как вообще у него оказался пистолет…

– Что, не врубаешь? – распрямляясь во весь рост, спросил Родион.

– А-а… Так вы все-таки… Значит, все так и есть… Надо же, а мы думали…

– Что ты там лопочешь? Что вы думали?

– Все-таки сболтнула девка… Вы из ментовки?

– НКВД, отдел по борьбе с бандитизмом…

– Не понял…

– Таких уродов, как ты, ставлю к стенке без суда и следствия. Теперь понял?

– Теперь понял.

– Это хорошо, что ты понял, Аркаша…

– Я не Аркаша…

– Кому ты впариваешь? Знаю я тебя, урода…

Родион ничего не знал. Просто брал на пушку.

– Да нет, Аркаша сейчас дома…

– Знаю я, где его дом, можешь не говорить… Хотя нет, скажи. А я узнаю, врешь ты или нет. Если врешь, я тебя кончу прямо на месте…

– Осенняя улица, дом пятнадцать, квартира сорок четыре…

Где-то вдалеке взвыла ментовская сирена. Все правильно. Выстрелы были слышны на всю округу. Кто-то из сознательных граждан набрал «02». И вот он, результат. Надо рвать когти. Но Родион не двигался с места.

– Врешь…

– Не вру!!! – как резаный заорал парень.

И неожиданно бросился на Родиона. Только как-то неудачно он это сделал. Грудью лег на пистолет. Как Матросов на пулемет. И так же геройски погиб. Родион застрелил его в упор. Пуля вошла в сердце.

Вот сейчас точно пора делать ноги. Но Родион снова превозмог себя. Полой рубахи быстро стер отпечатки пальцев с пистолета. Вложил его в руку последнего покойника. И со всего ходу ринулся в кусты. Тропинка круто уходила вниз к реке. Родион летел по ней сломя голову… Теперь у него не было оружия. Зато, получалось, второй крепыш покончил жизнь самоубийством. Сначала грохнул убийцу. И, не в силах пережить столь тяжкий грех, наложил на себя руки. Менты с удовольствием примут эту версию. Лишь бы не напрягаться с расследованием…