Команда: Генералы песчаных карьеров

Не доезжая до дерева, он резко крутанул руль вправо. «Девятка» сошла с дороги, носом зарылась в кустарник между двумя соснами.

Тимур выскочил из машины. И в это время с другой стороны дороги ударила автоматная очередь. Над головой зашуршали пули. Несколько из них щелкнули по машине.

Стреляли издалека. Но ничто не мешало стрелку подойти ближе. Так сейчас и будет... Тимур не растерялся, всем телом прыгнул на капот, рывком скатился с него в кусты. Спрятался за машиной, как за стеной. И достал пистолет.

Теперь пусть автоматчик приближается. Теперь Тимур может встретить его достойно... Но никто так и не появился. Зато из-за кустов на той стороне дороги снова ударил автомат. Но Тимура так не достать.

Стрелок понял, что голыми руками Тимура не взять. Еще раз для острастки дал по нему очередь и потерялся в лесу. Тимур мог пойти за ним. Но это ни к чему. Во-первых, он мог нарваться на засаду. А во-вторых, он и без того знал, кто пытался грохнуть его.

Это чечены. Никаких в том сомнений... Ловко все устроил Алихан. Запудрил Тимуру мозги предстоящей «стрелкой». А сам выслал ему навстречу киллера.

Узнали-таки «чехи», что иногда он наведывается домой к Полине. И ездит туда без охраны. На этом они и сыграли... Только Тимура так просто не взять. Он выжил. И готов ответить ударом на удар.

* * *

Все пять пацанов были похоронены на одном кладбище и в одном месте. Как знал Тимур, что к их могилам еще придется вернуться. И вот этот день наступил. Вернее, ночь...

Это было жутковатое зрелище. Ночное кладбище, десятки ярко горящих факелов, огромная толпа пацанов. Все уже знали, что на Тимура покушались. Все уже знали, что придется воевать.

Тимур не призывал отомстить за себя. Он привел «пехоту» к могилам павших пацанов. Он ничего не говорил. Просто молча стоял. И всем своим видом призывал отомстить за них.

Этот немой призыв звучал громче всяких слов. Пацаны прониклись, их взгляды пылали ненавистью к «чехам». Сейчас бы спустить всю эту рать на Москву... Возможно, Тимур так и поступит.

Он так ничего и не сказал. Молча повернулся к могилам спиной и направился к выходу. Рядом с ним шли Гена, Валера и Олег. Три верных друга. Три брата. Три авторитета...

Кто-то тронул его за руку. В свете факелов и фонарей Тимур увидел Ямала.

– Чего надо? – глухо спросил он.

– Рубак и Солдат с тобой поговорить хотят, – подобострастно ответил «бригадир».

– Рубак и Солдат?!.. А-а, эти, афганцы?

– Ага.

– Хорошо, пусть подтягиваются к машинам...

Весь пустырь перед кладбищем был густо заставлен тачками. Одни «девятки». Не меньше полусотни. Все с включенными фарами. Светло как днем.

Тимур остановился возле своей машины. И тут же перед ним появились два парня. Он ожидал увидеть двух крепких молодцев. Но Рубак и Солдат не отличались атлетическими формами. Оба среднего роста, в плечах не очень. Но в них чувствовалась внутренняя сила.

– Какие проблемы, пацаны? – спросил Тимур.

– Да вот, пострелять хотим, – криво улыбнулся первый.

– Ты Рубак?

– Не, я Солдат. А Рубак, вот он! – показал он на брюнета с тусклым взглядом.

Сам Солдат – как сгусток энергии. С ноги на ногу переступает, плечи то опускаются, то поднимаются. И взгляд живой, подвижный. Правда, муть в них какая-то гнилая.

– В кого стрелять хотите?

– Да в «чехов», в кого ж еще? – глухо отозвался Рубак.

Он стоял с понурой головой и о чем-то сосредоточенно думал.

– Духи совсем оборзели, – добавил Солдат. – Валить их надо. По-тихому, из-за угла... Как тебя завалить хотели, так и мы с «чехами». А по-другому с ними нельзя...

Тимур кивнул. Как раз такие отчаянные пацаны ему сейчас и нужны.

– Вы в Афгане воевали?

– Ага, воевали! – гордо расправил плечи Солдат.

– При чем здесь это? – недовольно поморщился Рубак. – Афган тут ни при чем. Там одна война, здесь другая...

– Но война.

– Война, – поспешно кивнул Солдат. – И мы будем стрелять...

С оружием у Тимура проблем нет. И с исполнителями, похоже, тоже...

Завтра «стрелка» с «чехами». Но Тимур не станет подтягивать пехоту на карьер. Не будет он тереть с чеченами по понятиям. Он перенимает их тактику – мочить из-за угла. А по-другому с ними нельзя. Другого языка дети гор не понимают...

Глава двенадцатая

Ахмад считал себя настоящим джигитом. И не важно, что в самой Чечне он не прожил и дня. Он родился в Краснодаре. В шестнадцать сел за решетку. И началось его путешествие по Союзу. После третьей отсидки он оказался в Москве, сошелся с братьями по крови. И до сих пор ни о чем не жалеет.