Перебиты, поломаны крылья

Помимо него в доме был еще один молодой человек, который казался инородным телом в общей массе. Только что под ручку с хозяйкой дома по лестнице он спустился в зал, сказал ей что-то и, натянуто улыбнувшись, отошел в сторонку, опустился на диванчик в дальнем затененном углу зала. Посредственного роста, посредственной внешности, одет как многие – обычные джинсы, ничем не примечательный джемперок. Но был в нем некий природный магнетизм, что заставляло относиться к нему с невольным уважением. Выражение лица отнюдь не суровое, но взгляд волевой – как у всякого человека, убежденного в прочности своего «я». Илья немного подумал и шагнул к нему.

Андрей Сизов приходился хозяйке дома двоюродным племянником и на торжество по случаю новоселья был приглашен по чистой случайности. Ехал со службы, зашел в супермаркет, там и повстречал свою тетю, с которой виделся с регулярной периодичностью раз в год – в Радоницу, на городском кладбище, на могилах усопших пращуров. Слово за слово, разговорились, Нила пригласила на праздник, он приехал, о чем сейчас жалел. Тетя показала ему дом, на этом общение с ней закончилось – как ему показалось, к обоюдной их радости. Дом Андрею понравился, но сейчас он был совсем не прочь убраться отсюда. Напыщенные мужи, зазнавшиеся жены – это был чуждый для него круг, другой уровень. Он чувствовал себя здесь лишним.

Илью Андрей знал, слышал историю их с тетей отношений, поэтому не очень удивился, когда увидел его стоящим одиноко в сторонке. Его также здесь не признавали, и он тоже ощущал себя тут пятым колесом в телеге. Но непонятна была снисходительная улыбка на его губах, он подошел к Андрею с таким видом, будто делал ему одолжение.

– Привет, – небрежно бросил он. – Как поживаешь?

– Не жалуюсь.

Диван не был коротким, на нем свободно могли разместиться три человека, но Андрей отодвинулся вправо, точнее, обозначил движение – чтобы собеседник мог сесть рядом.

– Слышал я, что работка у тебя не позавидуешь, – принимая приглашение, сказал Илья.

Андрею было двадцать восемь лет, он работал в следственном изоляторе, сначала простым оперуполномоченным, а последний год – заместителем начальника оперативной части. Ему действительно никто не завидовал, но ему самому работа нравилась. И небрежность Ильи ничуть его не покоробила.

– Каждому свое, – с присущей ему невозмутимостью ответил он. – Кто-то рожден быть банкиром, а кто-то заемщиком, кто-то врачом, а кто-то его пациентом, так и у нас – одни становятся преступниками, а другие рождены, чтобы их охранять …

– Ну да, кто-то рожден садистом, а кто-то мазохистом, – подхватил Илья.

– Я не садист, – усмехнулся Андрей. – Садисты – это те, кто садит. А я не сажаю, я охраняю.

– И что в том хорошего? Грязь, мерзость вокруг. У сантехника – и то работка почище будет.

Илья искренне считал, что Андрей занимается нестоящим делом. Мужчина деньги должен зарабатывать, думал он, совершенно позабыв о том, что сам жил в кармане у жены, ее деньгами и заботами. И кроме как заниматься домом никаких других дел в этой жизни не имел.

– Может быть, но кто-то же должен в человеческой грязи копаться, – пожал плечами Андрей.

– Не знаю, по мне бы – всю эту грязь в землю зарыть, сразу, без суда и следствия.

– А если среди этой грязи есть невиновные?

– О чем ты говоришь! Я же книги читаю, фильмы смотрю, там только говорят, что невиновные. Все говорят, нельзя же всем верить…

– А я всем и не верю. Но точно знаю, что и в тюрьме есть порядочные люди.

– Порядочный человек за решетку не попадет, – мотнул головой Илья.

– Почему ты так уверен? – удивленно приподнял брови Андрей.

– Потому что я, например, порядочный человек. И ничего противозаконного совершать не собираюсь и тюрьмы вашей не боюсь, потому как никогда туда не попаду.

– От тюрьмы и сумы не зарекайся.

– Я и не зарекаюсь. Но в тюрьму не попаду.

– И не попадай, мне меньше работы будет… Мне, наверное, уже пора.

– Тебе далеко?

– На Карла Маркса.

Названная улица находилась на другом конце не самого маленького в стране города, да и до самого Рубежа километра три-четыре. Но Илью не пугала ночная дорога, напротив, он готов был ехать хоть к черту на рога, лишь бы убраться из этого дома, подальше от постылых гостей. И раз уж появился предлог, почему бы им не воспользоваться, решил он и вместе с Андреем вышел во двор.

Машины гостей стояли на парковочной площадке перед домом, под неоновым фонарем на столбе, окрашенном серебристой краской. Автомобили – сплошь престижные модели иностранного производства. И старенькая синяя «Лада» «девятка», сиротливо вжавшаяся в узкое пространство между черным «Прадо» и высоким бордюром, казалась беспородным взъерошенным воробьем, непонятно по какой причине затесавшимся в стаю сильных благородных лебедей. К этой машине и подошел Андрей, нажатием кнопки на брелоке снял ее с сигнализации – послышался писк, жалкий, как будто пристыженный. Илья невольно улыбнулся. Он хоть и не работал в тюрьме, но автомобиль у него получше будет – красавец-джип, гордость баварских моторных заводов.