Ответный темперамент

И, еще говоря это, он уже показывал ей, каким именно образом она не против встретить утро. И в общем, он не ошибался, хотя, если бы его не было, ей вряд ли пришли бы в голову – вернее, в тело – чувственные желания.

Ольга была темпераментна, но темперамент у нее был типично женский, то есть не самостоятельный, а ответный; это она знала. И знала – от Андрея, конечно, – что большинство мужчин возбуждает как раз такая вот непервоначальность, ответность женского желания.

Он и сам относился именно к таким мужчинам. Он был единственным мужчиной, которому она хотела вот так вот отвечать.

Раньше, в молодости, и даже не в первой уже молодости, они были изобретательны в выборе положений, движений – во всех своих фантазиях. Но теперь, когда все уже было ими опробовано, внешние перемены и новости перестали их увлекать. Удовольствие, которое они получали от близости, зависело уже не от выдумки, пусть даже очень раскованной и живой, а от знания себя и друг друга.

Если бы Ольге сказали об этом еще лет десять назад, она удивилась бы и, возможно, даже расстроилась, потому что подобная перспектива показалась бы ей скучной. Но теперь, когда такой род чувственности стал не перспективой, а реальностью, он оказался и сильнее, и многообразнее, чем все множество интимных открытий прежних лет.

Они любили друг друга – смысл этих слов, одновременно физический и душевный смысл, кружил им голову больше, чем удовлетворенная изобретательность.

А вот было ли конечное наслаждение сильнее или слабее теперь, чем в прежние годы, этого Ольга не понимала. Оно просто было, и если с годами не стала слабее любовь, то почему оно должно было уменьшиться?..

– Что ж, утро началось неплохо! – Она засмеялась и поцеловала Андрея в нос. – Хотя, честное слово, я все-таки не думала так его встретить.

– Думать вообще надо гораздо реже, чем мы думаем, – заметил он. – В этом, между прочим, состоит твоя выдающаяся способность.

– В чем? – снова засмеялась Ольга. – В том, что я не думаю?

– В том, что ты умеешь не думать именно тогда, когда и надо не думать, не рассуждать. Ты внутренне свободна, поэтому всегда готова к новому и поэтому неизменно добиваешься успеха. В том числе и в любви.

Представление об успехе в любви все-таки связывалось у Ольги с многочисленными победами над многочисленными же мужчинами. В ее случае ничего подобного не было. Но ведь Андрея она действительно любила, если можно так выразиться, успешно, так что его слова были справедливы.

Глава 4

– Ты знаешь, мне как-то даже жалко расчищать этот сад. – Ольга отцепила подол от огромного репейника и пошла дальше по тропинке, которая едва угадывалась между колючими кустами. – Как ни странно, здесь совершенно не заметно мерзости запустения. Наоборот, обаяние какое-то особенное. Ты чувствуешь?

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Ну, красиво, конечно. У репейника и цветы вон яркие. Но все-таки я смотрю на эти вещи более рационально. Ты, кстати, зря ходишь тут в босоножках, лучше бы сапоги резиновые обула. А то в запустении и змеи могут водиться.

– Ничего здесь не водится, – махнула рукой Ольга. – Лягушки только.

– Как минимум жабы.

– А в чем разница? – тут же заинтересовалась она.

– За что тебя люблю, Олька, так это за твой неугасающий интерес к жизни, – хмыкнул Андрей. – Уникальная ты женщина! Другие уже и в тридцать лет ничем посторонним не интересуются, только если по работе, да и то через силу. А тебе до сих пор не все равно, чем лягушка от жабы отличается. Не знаю чем, – предупредил он. – Но если тебе это важно, сейчас же посмотрю в Интернете.

– В Интернете я и сама могу посмотреть, – улыбнулась Ольга. – А лет мне, между прочим, не так уж и много, так что интерес к жизни у меня еще вполне естественный.

– Ладно-ладно, не делай вид, будто боишься своего возраста. Я же знаю, что не боишься, потому так спокойно о нем и говорю. Ты гармоничная.

Это была правда. То есть Ольга не задумывалась, гармоничная она или нет, но возраста своего в самом деле не боялась. Она его как-то и не замечала пока. Может, потому что мама с ее старческим неувяданием была перед глазами.

Сад был большой и в самом деле очень запущенный. Там, где дальним своим краем он спускался к речке Нудоли, бурьян вырос чуть не выше яблонь, и только по узкой тропинке можно было пройти к нижней калитке. Андрей открутил проволоку, которой калитка была притянута к забору, и они с Ольгой спустились к воде.