Азарт среднего возраста

Он даже не понял, что все уже завершилось в нем. Потому не понял, что ощущение недостижимости осталось, даже когда он забился судорогами в ее послушном теле. Ну как такое могло быть? Но было же!

Он замер, не выпуская Аннушку из-под себя. Он еще вздрагивал потихоньку, и ему было приятно оставаться при этом у нее внутри.

– Что ты? – спросила она.

Голос ее звучал почти испуганно.

– Ничего, – сказал Александр. – Странно как-то. Как будто не кончил. Это не из-за тебя, – поспешно добавил он, увидев, как расстроенно приподнялись ее брови. – Что-то я… Старею, может.

Последние слова он произнес с усмешкой. И тут же ему стало неловко за свою пошлую рисовку. На самом-то деле он не чувствовал в себе никаких признаков не то что старости, но даже усталости. И уж точно не было никаких признаков чего-либо подобного в его сегодняшней близости с этой девочкой.

– Напрасно ты так думаешь, – словно в подтверждение его мысли, сказала Аннушка. – Ты сильный и чувственный, как… Как лев! Я даже не один раз с тобой кончила. Хотя раньше думала, про такое только в журналах пишут.

Только теперь, когда она все это произнесла, Александр осознал, что говорил с нею какими-то… совсем не теми словами. Кончил, не кончил… Ему было неприятно слышать это от нее и стало стыдно за то, что она услышала такое от него. Чтобы скрыть от Аннушки свою неловкость, он усмехнулся.

– Ты из-за чего? – заметила она.

– Из-за льва. Он, кроме того что сильный, еще и ленивый. Львицы еду ему приносят и всячески ублажают, а он главным образом чувственность проявляет да посторонних львов от них отгоняет.

– Я готова! – Аннушка рассмеялась и, ловко выскользнув из-под него, уселась рядом на кровати. – Могу принести тебе сыр.

– А как насчет посторонних львов?

– Нет, все-таки животные львы умнее, чем человеческие! Ты видишь здесь хоть одного постороннего льва?

Аннушка обвела комнату рукой. При этом она случайно царапнула Александрово плечо, и он почувствовал, что хочет ее снова. Давно с ним ничего подобного не было! С самой молодости, пожалуй. Но в молодости ему просто хотелось, и в общем-то неважно было, кого. А сейчас он хотел именно ее и с недоумением, почти с тревогой сознавал, что это желание не может быть осуществлено. Даже если он прямо сейчас, немедленно повторит все, чем с таким упоением занимался с нею пять минут назад. Даже если она снова отдастся ему с той же страстной покорностью. Да что же это такое, в чем тут дело? Непонятно!

Стоило ему вспомнить о ее страстной покорности, как губы у него сразу пересохли.

– Плевать на львов, – судорожно сглотнув, сказал Александр и спустил ноги на пол. – Я сейчас.

– Куда ты? – не поняла Аннушка.

– Вина возьму.

– Нет уж! – засмеялась она. – Будем как львы. Я сама тебе принесу.

Она спрыгнула с кровати и пошла за вином. Сквозь лиловый блеск занавески ее голое тело выглядело эротичнее, чем все фотографии на стенах, вместе взятые. Оно сияло и переливалось, как драгоценный камень. Александр чуть не ослеп, глядя на это сияние.

– Аннушка! – позвал он.

– Что? – Она обернулась.

– Не надо вина. Иди ко мне.

Она тут же вернулась в альков, успев, впрочем, прихватить со стола недопитую бутылку и неразбитый бокал.

– Саша… – шепнула она, ложась рядом. – Я тебя тоже хочу. Давай ты будешь лежать, а я тебя буду… Все тебе буду делать!

То, что она обозначила волшебным словом «все», оказалось так прекрасно в своей кипящей чувственности, что в следующие долгие минуты Александр мог лишь стонать и вскрикивать. И вино она выпила сама – наливала понемногу ему на живот и собирала губами, шепча горячо:

– Ты стройный, из тебя, когда ты лежишь, пить можно… Вот та-ак… Да-да, и вот так!..

И тут она замолчала, потому что вся отдалась тому, что назвала «из тебя пить». И только его прерывистое дыхание да ее короткие стоны нарушали тишину.

– Спасибо, – сказал Александр, когда все это кончилось снова.

Аннушкина голова еще лежала у него на животе. Она подняла голову, посмотрела недоуменно.

– За что спасибо?

– За… это.

– Не стоит благодарности. Мне самой это нравится.

Как-то не так она сказала. Что-то не то было в ее словах. Или в интонациях. Что-то совсем не то!

Или просто его мучила неутолимость желания?

Александр встал – осторожно, чтобы Аннушкина голова не слишком резко соскользнула с его живота, – и, подобрав с ковра свою одежду, пошел в ванную.