Квадраты шахматного города. Научно-фантастический роман

— Наверное, кто-то подсказал им, чтобы они явились сюда искать тело. Вам надо быстро отправиться в погреб. Я сделала там тайник.

Тайник напоминал каморку для священника в старом английском стиле, он был удобен и хорошо проветривался. Он остался со времен возвращения Марии Посадор, когда она боялась, что Вадос в любой момент может уничтожить ее.

— Мне, правда, самой никогда не пришлось воспользоваться им, — добавила она. — Но политические противники Вадоса не раз прятались здесь; я хотела предложить это убежище Брауну…

Я забрался в тайник и просидел в нем больше часа, жалея, что не захватил сигарет. В конце концов слуга выпустил меня оттуда и помог вернуться в гостиную. Мария Посадор сидела в кресле, задумчиво постукивая ногтями по ручке.

— Отгадайте, — были ее первые слова, — кто забеспокоился первым и прислал сюда полицейских за справками?

Я покачал головой.

— Сеньор Энжерс.

— Господи! Но полагаю, что они назвали хоть какой-нибудь липовый предлог для визита, вроде того, что вы были последней, с кем меня видели вчера вечером.

— Вы хорошо понимаете ход мыслей нашей полиции. Конечно же, методы у них самые примитивные. Мне удалось их пока выпроводить, но я должна ликвидировать след пули, которую выпустила в вас, — она должна была оставить отметку на стене. И кто-то, они сказали, слышал выстрел. Думаю, что для нас обоих будет лучше, если вы останетесь в тайнике еще некоторое время.

— Я с радостью буду держаться подальше от полиции до вечера, — произнес я. — Но у меня сегодня встреча, которую я ни за что не пропущу. Я приглашен на ужин в президентский дворец и намерен сказать Вадосу, что я думаю о его любимом городе.

Она улыбнулась.

— Я усвоила в жизни довольно рано, что привязанности человека всегда оказываются глубже, чем ему хотелось бы. Каждый связан с каким-то определенным миром. Нередко он предпочел бы, чтобы было иначе. Но есть определенные связи и обязательства, которые нельзя порвать. Если бы я покинула свою страну, уехала куда-нибудь, где меня не знают, мне все равно не удалось бы уйти от самой себя, от сознания того, что я не выполнила своего долга…

Печаль слышалась в ее сочном голосе.

— Что же, тогда, — закончила она уже более деловым тоном, — останьтесь здесь до вечера. Одежду я вам достану. А когда вы захотите отправиться в президентский дворец, за вами заедет машина. Водитель — человек надежный и сдержанный, что бы ни говорилось в городе о вашем исчезновении, он не станет задавать вопросов.

В течение дня дважды в доме появлялась полиция — первый раз с ордером на обыск, откуда следовало, что кто-то был твердо уверен в моем местонахождении. Во второй раз заглянул сам О'Рурк. Он извинился перед сеньорой Посадор за доставленное ей беспокойство и сообщил интересную новость, что Вадос требует от него результатов расследования. Что касается его самого, то он убежден, что меня в доме нет.

Действительно меня там не было. Я находился в тайнике, в подвале.

Привезли обещанную одежду; смокинг сидел как влитой. Рука отекла и ныла, но кровотечения не было, и я мог двигать ею.

Мне не сказали, когда я должен приехать во дворец, но я счел, что восемь часов было наиболее подходящим временем для ужина. Мария Посадор подтвердила мое предположение. Она предложила мне свой пистолет, однако я отказался. Мне претила манера Энжерса играть в полицейских и воров, да и спрятать его было некуда. Если бы я попытался пройти к Вадосу с пистолетом, меня стали бы допрашивать; вопросы же в тот вечер во дворце собирался задавать я.

Машина подошла точно в назначенное время. С осунувшимся лицом Мария Посадор попрощалась со мной.

— Я почти завидую вам, — задумчиво произнесла она. — Возможно, у тех, кто не имеет корней, есть свои преимущества. Происходящее в моей стране причиняет мне боль. Но я знаю, что если сделаю самую малость, чтобы поправить положение, это принесет больше вреда, чем пользы. Вы приедете сюда или вернетесь в отель?

— Вернусь в отель, — ответил я. — После того что я собираюсь сказать Вадосу, думаю, меня перестанут беспокоить.

— Тогда пожелаю вам удачи. Мы постараемся по мере возможности выяснить, кто пытался вас уничтожить и привез сюда. До свидания… — Она повернулась и вошла в дом.

Садясь в машину, я подумал, как прекрасна эта женщина. Какая яркая личность.

У меня было предчувствие, что из создавшегося положения мы можем выйти настоящими друзьями. И это было бы мне справедливым — даже щедрым — вознаграждением.