Когда Джейми Мак-Грегор вечером появился в доме мадам Эгнес, она сообщила:
– Слыхал новость? Час назад Соломон ван дер Мерв вышиб себе мозги.
Хоронили его на унылом, продуваемом всеми ветрами кладбище на окраине Клипдрифта. Кроме могильщиков ван дер Мерва провожали в последний путь два человека – Маргарет и Джейми Мак-Грегор. Маргарет, в широком черном платье, скрывавшем располневшую талию, выглядела бледной и больной. Джейми, высокий, элегантно одетый, казалось, был полностью погружен в свои мысли. Они стояли на противоположных краях могилы, наблюдая, как грубо сколоченный гроб из нетесанных сосновых досок опускают в землю. Комья земли застучали по крышке, и Маргарет послышался голос отца:
– Шлюха!… Шлюха!
Она подняла голову, взглянула на Джейми. Глаза их встретились. Взгляд Джейми был холоден и безразличен. Взгляд незнакомца. В это мгновение Маргарет почувствовала, что ненавидит его.
"Стоишь здесь так спокойно, бесчувственно, а ведь ты так же виноват, как и я. Мы убили его, убили вдвоем.
Я твоя жена перед Господом. Но мы вместе совершили смертный грех".
Она посмотрела на почти засыпанную могилу. Земля уже накрыла гроб.
– Спи, – прошептала Маргарет. – Спи спокойно.
Когда она подняла глаза, Джейми уже не было.
В Клипдрифте было две так называемых больницы, размещенных в убогих деревянных домишках, но там развели такую грязь и антисанитарию, что каждый день умирало по несколько человек. Далеко не всем посчастливилось выжить.
Маргарет должна была вот-вот родить, и миссис Оуэне договорилась с Ханной, повитухой-негритянкой. Схватки начались в три часа утра.
– Держись и терпи, – наставляла Ханна, – все остальное в руках Божьих.
Первая атака боли вызвала улыбку на губах Маргарет. Она дарит жизнь сыну Джейми, и ребенок будет носить его имя. Она позаботится, чтобы Джейми признал малыша своим. Нельзя наказывать ребенка за чужие грехи.
Шли часы, схватки все усиливались, и когда кое-кто из обитателей пансионата попытался войти в комнату, чтобы посмотреть, как идут дела, Ханна бесцеремонно выпроводила любопытных.
– Это только твое дело. Твое, Божье и того дьявола, который довел тебя до беды.
– У меня будет мальчик? – простонала Маргарет. Ханна вытерла лицо роженицы влажным платком:
– Дам тебе знать, как только проверю, на месте ли его причиндалы. А теперь тужься. Сильно! Еще сильнее.
Боль накатывала непрерывными спазмами, разрывая тело.
– О Господи, что-то неладно, – успела подумать Маргарет.
– Тужься! – повторяла Ханна с внезапной тревогой.
– Он перевернулся! – закричала повитуха. – Не могу вытащить!
Маргарет сквозь красную пленку боли успела увидеть, как Ханна наклонилась, что-то с ней сделала…, и комната уплыла куда-то, а все муки кончились. Маргарет летела в бесконечном пространстве, где в конце темного тоннеля сиял яркий свет, и кто-то звал ее, и этим кто-то был Джейми:
«Я здесь, Мэгги, дорогая. Ты подаришь мне чудесного сына…»
Он возвратился к ней. Маргарет больше не испытывала к нему ненависти. Она знала теперь, что никогда не могла бы ненавидеть Джейми. Чей-то голос сказал:
– Сейчас все кончится…
Кто– то снова раздирал ее тело надвое; она громко вскрикнула от непереносимой боли.
– Потерпи, – сказала Ханна. – Головка появилась. Мгновение спустя Маргарет почувствовала что-то мокрое и скользкое между ногами. Раздался торжествующий вопль Ханны. Повитуха подняла красный комочек.
– Добро пожаловать в Клипдрифт! Милочка, ты родила сына!
Маргарет назвала его Джейми.
Она знала, что Джейми быстро узнает о том, что стал отцом, и ждала, что он придет сам или пошлет за ней. Но когда прошло несколько недель, а от Джейми ничего не было слышно, Маргарет решилась написать ему. Рассыльный возвратился через полчаса. Маргарет, дрожа от нетерпения, сбежала по ступенькам.
– Ты видел мистера Мак-Грегора?
– Да, мэм.
– Передал записку?
– Да, мэм.
– Что он сказал? – допытывалась Маргарет. Мальчик смущенно опустил голову:
– Он…, он ответил, что у него нет сына, мисс ван дер Мерв.
Маргарет взяла ребенка, закрылась в комнате и просидела там весь день и всю ночь, отказываясь выходить.
. – Твой отец, Джейми, очень рассержен и думает, что твоя мать сделала ему много зла. Но ты его сын, и, когда он увидит тебя, обязательно возьмет нас к себе и будет очень любить. Вот увидишь, дорогой. Все будет хорошо.