Интриганка

«Но когда у нас с Дэвидом будут дети, – решила она, места всем хватит».

Границы участка доходили до самой воды, где был выстроен небольшой причал. Кейт кивнула адвокату:

– Я покупаю дом.

Она решила назвать новое владение «Сидар Хилл» – «Кедровый Холм».

***

Кейт не могла дождаться момента, когда очутится в Клипдрифте и расскажет обо всем Дэвиду – ведь дом в Дарк Харбор был знаком, символом того, что они наконец поженятся. Кейт была уверена, что Дэвиду дом тоже понравится.

Жарким летним днем Кейт и Брэд добрались до Клипдрифта, и девушка тут же поспешила в кабинет Дэвида. Он сидел за столом, погруженный в работу, и при виде его сердце Кейт бешено заколотилось. До сих пор она и не представляла, как тоскует по Дэвиду.

Дэвид поднял голову и вскочил:

– Кейт! Как хорошо, что ты приехала! И, не успела она слова сказать, объявил:

– Сейчас ты первая узнаешь потрясающую новость. Я женюсь.

Глава 15

Все началось с мелочи. Полтора месяца назад, в особенно суматошный день, Дэвиду передали, что Тим О'Нил, приятель одного из самых влиятельных клиентов «Крюгер-Брент» в Америке, приехал в Клипдрифт и просит Блэкуэлла принять его, и если представится возможность, пригласить на ужин. Дэвид был слишком занят, чтобы тратить время на туристов, но не желал обидеть партнера.

Конечно, Кейт не отказалась бы принять гостя, но они с Брэдом Роджерсом отправились в Америку. Выхода не было, и Дэвид, вздохнув, позвонил в отель, где остановился О'Нил, и пригласил его поужинать вместе.

– Со мной приехала дочь, – объяснил тот. – Если не возражаете, я возьму ее с собой.

Дэвиду совершенно не улыбалось провести вечер в компании с ребенком, но что поделаешь?

– Конечно, не возражаю, – вежливо ответил он. «Придется постараться уйти как можно раньше». Они встретились в обеденном зале «Гранд-отеля». Когда пришел Дэвид, О'Нил с дочерью уже сидели за столом. Сам О'Нил оказался красивым седоволосым американцем ирландского происхождения, лет сорока трех, а его дочь, Джозефина… Дэвид никогда в жизни не встречал женщины прекраснее, с такой великолепной фигурой, густыми светлыми волосами и огромными синими глазами. У него перехватило дыхание.

– Простите…, я…, простите, что опоздал. Неотложные дела, – пролепетал он.

Джозефину, очевидно, позабавило его смущение.

– Это, должно быть, так интересно – заниматься бизнесом, – с невинным видом заметила она. – Отец говорил, вы очень важная персона, мистер Блэкуэлл.

– Не совсем…, и, прошу, зовите меня Дэвид.

– Хорошее имя, – кивнула она, – и так подходит для сильного мужественного человека.

Задолго до окончания ужина Дэвид уверился, что кроме хорошенького личика Джозефина О'Нил обладала незаурядным умом, чувством юмора, и с ней было легко и просто говорить на любые темы. Он чувствовал, что и девушка искренне заинтересовалась новым знакомым: таких вопросов ему никто раньше не задавал. Когда настала пора прощаться, Дэвид уже почти влюбился в нее.

– Где вы живете? – спросил он Тима.

– В Сан-Франциско.

– Когда думаете возвращаться? – осведомился, как бы между прочим, Дэвид.

– На следующей неделе.

– Если в Клипдрифте так много интересного, как вы обещали, – улыбнулась Джозефина, – попробую уговорить отца остаться еще ненадолго.

– Постараюсь, чтобы вам не пришлось скучать, – заверил Дэвид. – Не хотели бы вы посмотреть, как добывают алмазы?

– С удовольствием! – оживилась девушка. – Большое спасибо!

Раньше Дэвид сам показывал гостям алмазные копи, но уже давно доверил эту обязанность подчиненным. Теперь же он с удивлением услыхал собственный голос.

– Сможете поехать завтра утром? На завтра у него была куча важных дел, но почему-то все казались теперь мелкими и незначительными.

***

Они спустились в самое сердце шахты, на двенадцать тысяч футов. Ствол был шириной

в шесть и длиной в двадцать футов и делился на четыре отсека: один для закачки воды, два – ля подъема на поверхность голубой алмазосодержащей глины и еще один – для клети, в которой спускали в забой шахтеров.

– Я всегда хотела знать, – начала Джозефина, – почему вес алмазов измеряется в каратах.

– Карат – это название семян сладкого рожка, – пояснил Дэвид, – которые весят двести миллиграммов, или одну целую одну сто сорок вторую унции каждое.

– Я просто потрясена, Дэвид, – вздохнула Джозефина, и тот невольно спросил себя, относятся ли слова девушки только к алмазам. Близость Джозефины опьяняла его. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, Дэвид чувствовал неизведанное до сих пор возбуждение.