Искусство любви

Но перед нами, оказывается, встаёт ещё одна проблема. Мы уже знаем, о чём нельзя беседовать в постели, но находимся в неведении, о чём можно и нужно говорить в такие минуты с партнёром. Конечно же, об упоительной страсти и любовном томлении, догадается читатель. Мне абсолютно нечего добавить к этой правильной мысли, но попробуйте заглянуть на страницы различных книг, чтобы отыскать нужные вам слова и выражения, сочно, многокрасочно и ярко отражающие всю глубину и богатство переполняющих вас чувств. Это крайне трудное занятие, потому что мы умудрились бездумно растранжирить, потерять и даже окончательно позабыть многие слова-жемчужины из «любовных» запасников родного языка. Недаром в предвоенном стихотворении «Песнь о польской речи» поэт Бой-Желеньский с грустью констатировал:

• Никто не оспорит, ручаюсь я вам головой,
• Что польская речь наша пахнет весенней травой,
• Ядрёной и сочной, как наше приволье лесное,
• В ней музыка мира и все многоцветье земное.
• В ней грохот оркестра и тихий напев ручейка,
• В ней светлое небо, в котором плывут облака.
• Но надо признаться, что беден язык наш в искусстве,
• Когда говорим о простом человеческом чувстве.
• Когда превращаются в рай все красоты земли,
• Все прелести мира, что заново вдруг расцвели,
• Единственных слов не хватает ни нам, ни поэтам,
• Не принято, видите ль, в Польше трезвонить об этом.
• Паненку одну я спросил в полуночной тиши,
• Какие слова мне извлечь из смятенной души,
• Чтоб выразить то, что друг друга в желанной постели
• Поляк и полячка, прощенья прошу, «поимели».
• А может быть, этот союз двух влюблённых сердец
• Блаженством назвать иль беспутством назвать, наконец,
• А может быть, свинством (чего не бывает в природе!),
• А может быть, чем-нибудь грязненьким в этом же роде.
• Не могут звучать из далёкой былой старины
• Слова нашей нынешней неповторимой весны,
• Ведь если «об этом» в родном языке ни словечка.
• То «это» умрёт и в душе не оставит местечка.
• Мне надо каких-нибудь несколько слов, видит бог,
• Чтоб небо на грешной земле воцарить я бы мог,
• Неужто воскликнуть я должен, приблизившись к цели:
• «Прелюбодействовать будем с тобой, слышишь, Анеля!»
• Неужто, скажите, шепнуть мне, девчонку любя:
• «Хочу отобрать я невинность твою у тебя!»
• Сказать ей: «Не бойся зачать — и конец всем тревогам,
• И плюнь на того, кто соврёт: «это грех перед богом».
• Вдохнув полной грудью целебный земной ветерок,
• В деревне, услышал я после тревожных дорог:
• «Как смотришь ты, Кася, чтоб эту прекрасную ночку
• Вдвоём провести… того… этого» … Ставим здесь точку.

Со времени появления этих строк минуло почти пятьдесят лет, а мы по-прежнему пользуемся для выражения наиболее деликатных и интимных переживаний научной терминологией или так называемым «литературным сленгом». Последний больше распространён и проявляет удивительную жизнестойкость. Однажды я ехала в вагоне электрички рядом с группой молодых парней, которые оживлённо разговаривали, используя словарный запас из четырех-пяти слов. Самое удивительное в том, что этого количества слов им было вполне достаточно, чтобы затрагивать различные темы и прекрасно понимать друг друга. Беседа длилась несколько часов, я в конце концов не выдержала и спросила, не знают ли они, чем отличается человек от обезьяны? Между прочим, заметила я, человек умеет говорить, а вам, молодые люди, известно всего лишь пять слов. Я сознавала, что рискую и что в лучшем случае они употребят все эти слова, чтобы послать меня куда-нибудь в другое место, но ошиблась. Ребята смутились, и на этом наше милое общение закончилось.

После глубоких размышлений я пришла к выводу, что и наш словарный запас, касающийся секса, ненамного отличается от обезьяньего (при всём желании больше десятка слов мы не наберём). Заинтересовавшись этой проблемой, я стала внимательно изучать словари и художественную литературу, но результаты оказались весьма скромными — лишь в старопольских текстах Миколая Рейя, Яна Кохановского и Анджея Морштына удалось отыскать несколько очень удачных выражений. Кроме того, в шутливой поэме Александра Фредры о королеве Пичомире читатель найдёт много остроумных авторских находок, использованных при описании разнообразных мужских достоинств. Мои сведения в области языкознания ограничены, но я всё-таки поняла, просматривая старопольские литературные тексты, до какой степени мы отстали от наших предков, умевших находить в родном языке слова для обозначения самых потаённых любовных страстей и переживаний. Не случайно Бой-Желеньский, известный знаток и «гурман» польской речи, предупреждал: «Если в языке нет слов для таинства любви, от супруга, женщина, ты многого не жди»…