Жесткий ответ

Она схватила его за руку и потянула за собой к выходу.

В коридоре никого.

— А где Игнат?

— Он уже ушел.

— Он бросил тебя?

— Ты бы тоже бросил меня на его месте.

— Я?! Я бы тебя не бросил…

Артем удивлялся самому себе. После всех унижений и переживаний, связанных с Леной, он по-прежнему воспринимает ее как богиню.

— Все так говорят… Ой!

Они уже были в холле, когда туда ворвались два бородача в пятнистой форме и с оружием.

— Вай! Вай! Нехорошо удирать, — осклабился один.

И направил на них автомат.

— Ах! Какая хорошая девочка! Чур, моя!

— И моя!

— Не, твой мальтчик. Сматри какой хороший! Можещ взять, твой будет… Иди сюда, мальтчик!

Это был кошмар наяву. Артем видел, как надвигается на него бородач, как скалит в хищной улыбке желтые зубы. Надо было удирать, но ноги налились свинцом, руки онемели.

Боевик подошел к нему, крепко обхватил рукой за шею и, словно бревно, поволок в ближайший номер. Артем даже не пробовал сопротивляться — знал, что бесполезно.

В номере чеченец швырнул его на дощатый пол, лицом к стене. Заломил за спину руки, крепко связал кожаным ремнем. И ноги связал.

— Лежи смырно, — предупредил он. — Повернешься, убию!

Дверь в комнату с грохотом открылась.

— Пустите, сволочи, пустите! — громко завизжала Алена.

— Малчи, сука!

Послышался скрип кровати — она прогнулась под тяжестью брошенного тела.

— Мы с табой немного детей делать будем. Сначала я, а потом Ваха. Да, брат?

— А мальтчик?

— Слюшай, зачем тебе мальчик, если есть такой девочка?

— Да, да, мальчик хорошо, а девочка лючше!

— Тогда занимай очередь, брат!

Алена визжала, пыталась вырваться из-под насильника.

Но тот сломал ее сопротивление. Визги перешли в постанывание, а потом в самый настоящий стон. Неужели Алена получает удовольствие?

Артем знал, что творится за его спиной. Но ничего не видел — только слышал. Мог бы посмотреть, но боялся повернуться. Его пугал направленный на него автоматный ствол.

— Ваха! Давай, твоя очередь!

Наступил черед второго. Артем лежал ни живой ни мертвый. Жгучие слезы стекали по щекам на пол. Это было ужасно — знать, что твою любимую насилуют и ты ничем не в силах ей помочь.

— Нет, не надо, хватит! — выла Алена.

— Не хватит, нет. Мы еще не начинали, да?

Но второй боевик взять Алену не успел. С шумом распахнулась дверь, и тут же в уши ударил грохот ружейных выстрелов. Артем не слышал, как падают рядом чеченские тела.

Но ощущал, как содрогается под их тяжестью пол. А потом все оборвалось.

— Уроды! — в звенящей тишине прогремел знакомый голос.

Артем повернулся, увидел Игната. Он стоял в дверях с дымящимся карабином наперевес. Глаза горят, рот перекошен. И Алену увидел. Она пыталась прикрыть наготу разодранным платьем.

— Ты еще жив! — в бешенстве заорал Игнат.

И наставил ружье на Артема. Еще мгновение, и он нажмет на спусковой крючок.

Артем даже не понял, как это произошло, но в штанах разливалось сырое тепло.

— Игнат, не надо! Он свой!

— Кто свой?! Этот заморыш?! Да какой он свой? Почему он разрешил этим уродам трахнуть тебя?

— А что он мог сделать? Ты же видишь, его связали!

— Да? А почему он дал себя связать? Я знаю, он нарочно это сделал. Чтобы слышать, как тебя насилуют. Извращенец хренов!.. Знаешь, что я делаю с извращенцами?

— Я не… Я не хоте… Не хотел я! — с превеликим трудом выдавил из себя Артем.

— Не надо, Игнат, прошу тебя! — взмолилась Алена.

— Ну, если ты просишь… Живи, недоносок! — презрительно скривился Игнат. И посмотрел на Алену. — Что с трупами делать будем?

— Тебе лучше знать. Есть же здесь поблизости ущелье, куда их можно сбросить.

— Есть… Ты мне поможешь?

— Помогу… Можно и Артема взять.

— Ну да, сейчас… Этот выкидыш уже обоссался. Ты хочешь, чтобы он еще и обосрался?

Игнат смеялся долго и истерично. Затем схватил Артема за шиворот и как бревно вытащил его из комнаты, проволок по коридору до его недавнего узилища. Швырнул его в зарешеченный номер и закрыл за ним дверь. Хоть бы руки и ноги развязал.

Освободила Артема Алена. Пришла к нему, ножом разрезала ремни. Она стыдливо прятала от него глаза. Будто стеснялась его.

— Извини, что так вышло, — сказала она.

— Извинить?! Тебя?! — изумленно спросил он. — За что?