Правила обмана

— Вы хотите сказать, что нам нужно дать отпор?

Хирш отвернулся к окну.

— Не думаю, что в этот раз все будет так просто.

33

Джонатан сидел на корточках, прислонившись к стене. Напротив, в углу, стояла ваза со свежими цветами. Над ней висело чугунное распятие. Из укрытия, устроенного Швейцарским альпийским клубом в каменном гроте, отлично просматривались все подходы: с востока — тропинка по склону, другая, петляя, поднималась от озера и третья — с западной стороны. Внизу, за стеной дождя, до самого горизонта раскинулся серый полумесяц озера Лаго-Маджоре.

Симона, насквозь промокшая, лежала на холодной земле.

— Что-нибудь видишь? — спросила она. — Кого-нибудь? За нами есть погоня?

— Нет, — ответил Джонатан. — Никого.

— Ты уверен?

— Да.

— Слава богу, а то это все уже чересчур. — Она села и обхватила голову руками. — Мне страшно. Этот человек… Блитц… Я никогда не видела, чтобы человека вот так вот… Что будем делать?

— Пока не знаю.

Симона резко подняла голову и сказала:

— Я знаю, что делать. Давай-ка спустимся с горы, автобусом доедем до Лугано и где-нибудь обсохнем и обогреемся. Потом купим тебе новую одежду. Костюм. Деловой. Поменяем тебе прическу и покрасим волосы. А затем сядешь в поезд и поедешь в Милан. Отличный план.

— Для начала мне нужен паспорт, — сказал Джонатан. — И желательно не на мое имя и с чужой фотографией.

Симона быстро подправила свой план:

— Хорошо, обойдемся без поезда. Немного подождем здесь, вернемся и заберем машину. Переедем границу. Кто станет останавливать банкира в «мерседесе»? Я поеду с тобой.

Она буравила его взглядом. «Господи, — подумал Джонатан, — неужели и я выгляжу таким же напуганным? Тогда дело плохо».

— А что потом? Опять в бега? — спросил он, поднимаясь и указывая в сторону виллы Блитца. — Взгляни туда. Полиции все известно про мой трюк на станции. В кабинете Блитца полно моих отпечатков. Симона, меня считают убийцей, тем самым парнем, кто вышиб из Блитца мозги. У меня нет шансов.

— Вот поэтому тебе и необходимо уехать.

— Это ничего не решит.

— Зато ты будешь жив. И в безопасности.

— Как долго? Неужели ты думаешь, что они перестанут меня искать только потому, что я пересеку границу. Да мои фотографии разошлют по всей Европе!

Джонатан лихорадочно пытался представить, что будет, если он уедет из страны, но снова и снова заходил в тупик. Ничего не получалось, может, и потому, что он не привык скрываться. На протяжении многих лет он покорял невозможные вершины в невозможных условиях и со временем стал думать, что человеку под силу все, если не сдаваться. Не надо быть великим. Надо просто не сдаваться.

Когда-то он был молодым, дерзким и самоуверенным и говорил, что он против измены принципам. Эта стойкость помогла ему за семь лет пройти полный курс медицинского образования, а впоследствии оставаться в полевой медицине, в то время как его коллеги один за другим выпадали из обоймы.

После двух глотков виски «Джек Дэниелс» Эмма любила говорить про их бывших соратников, что «у них просто кишка тонка — кроличьи душонки, не мужики, а сплошное недоразумение».

Он слышал ее голос, будто она сидела рядом. К глазам подступили слезы, захотелось сжать ее руку. Ему очень не хватало ее поддержки.

Симона посмотрела на Джонатана из-под мокрой челки.

— Какого дьявола, что здесь происходит? — спросила она.

— В каком смысле?

— В чем была замешана наша девочка?

— Не знаю.

— Она ничего не говорила тебе? Как можно долго скрывать что-то подобное? Ну хоть что-то ты же должен знать! Вот почему ты не оставишь в покое… ее призрак? Джонатан, скажи мне правду. Вы были с ней заодно? Вы были командой? Я слышала о парах, которые занимаются подобными делишками вместе.

— Какими делишками?

Симона смущенно покачала головой:

— Ну, шпионскими — кажется, так это называется. Да, Джонатан? Фальшивые водительские права. Охота за багажом. Все эти деньги. Сто тысяч франков. Ведь Блитца застрелил не вор?

— Нет, — согласился Джонатан. — Вроде не вор.

Похоже, ответ подтвердил ее наихудшие подозрения. Симона сгорбилась, словно под тяжестью собственных обвинений.

Джонатан сел рядом.

— Я честно не знаю, чем занималась Эмма, — сказал он. — Если бы я знал…

Симона пристально посмотрела на него: