Империя страха

– Значит, все-таки плюсуем к одному еще два трупа?

– Ты начальник, можешь плюсовать, только я не согласен.

– Ты не прав, Лагов. Должен понимать, что Стас твой никуда не денется. Объявлена операция «Перехват», номера его машины известны, с минуты на минуту его возьмут. Но у тебя есть фора: сейчас мы будем разговаривать с тобой в моем кабинете, и ты сможешь дать показания под протокол. А еще лучше для тебя будет написать чистосердечное признание. Ты должен опередить своего дружка, иначе он утопит тебя своими показаниями. Окажется, что ты главный в вашей компании и нанял его, не объяснив, зачем. Поверь, если он тебя опередит, то окажется невинной овечкой, а ты – и организатором убийства, и его исполнителем. А так ты сможешь разделить ответственность со своим Стасом. Глядишь, и минует тебя пожизненное, отсидишь свои двадцать лет, устроишься сторожем где-нибудь яблочный сад охранять, будешь балдеть на старости лет на яблочном джеме.

– Тогда лучше конопляное поле охранять, – хмыкнул киллер.

– А это уж как устроишься.

– На лагерном погосте меня устроят. Мне уже тридцать, до пятидесяти я не дотяну.

– А это уже от тебя зависит. Итак, давай заново: что ты делал четвертого ноября в районе авторынка?

– Что делал, что делал. Стаса ждал, – сокрушенно буркнул наемник. – А тут подходит какая-то морда. Че за дела? Орать начал. А у меня настроение хреновое, ну и железяка под рукой. Натура у меня тонкая, грубостей не люблю.

– А я не люблю, когда мне врут. Тоже руки чесаться начинают. Одного даже задушил ненароком… Шучу, конечно. А Терехина зачем убил? Кто заказал?

– Какого Терехина? О чем ты, начальник?

– Тереха его кличка. Лидер организованной преступной группировки, говоря иначе, бандитский авторитет.

– Не знаю такого! – вскинулся Лагов.

– Да ты не бойся, братва до тебя не доберется. Тебя в особую камеру определят, в особый блок.

– Знаю, куда меня определят, – к смертникам, в одиночку…

– Но это же не значит, что тебе вынесут смертный приговор.

– Если я четвертый труп на себя возьму, тогда точно вынесут. Только не убивал я никакого Терехина. Чем угодно могу поклясться, что не убивал.

– А если хорошо подумать?

– А что тут думать? Не знаю я ничего! Ну хочешь, я сознаюсь? Хочешь, скажу, что убил Терехина. И насчет этих двух с авторынка сознаюсь. Следственный эксперимент будет, я на рынке все как было покажу, а с этим Терехиным лажа выйдет, потому что ничего про него я не знаю. Ничего! Где убили, как…

– Двумя выстрелами в грудь. Два кучных выстрела в грудь – твой почерк.

– Каких выстрела? – скривился Лагов.

– Кучных. Это когда две пули рядом ложатся.

– Ну да, я тоже так стрелял, на рынке. Я вообще не люблю в голову стрелять.

– Воспитание не позволяет? – усмехнулся Потапов.

– Культура, мать ее.

– Приятно иметь дело с культурным человеком. Пока он врать не начинает.

– Да не вру я! Не убивал я Терехина! Даже не знаю такого. Честное слово, начальник, не убивал! Чужое брать на себя не буду!

– Почему чужое? Твой же почерк! И Терехина двумя выстрелами в грудь убил, и Вихрова.

– Это еще кто такой? – взвыл киллер. – Какой еще, к черту, Вихров?

– Тоже бандитский авторитет, только группировка другая. Ну, ты в курсе.

– Чего я в курсе? Не знаю никакого Вихрова!

– А как же почерк?

– Не знаю ничего! Может, кто-то моим почерком эти кренделя рисует, а на меня думаете!

Михаил задумался. Не верил он киллеру, но его предположение заслуживало внимания. В принципе, такое возможно, что убийца Терехина и Вихрова нарочно использовал почерк Лагова, чтобы сбить следствие со следа. Но дело в том, что убийство Степанцева, Куркова и Терехина – звенья одной цепи. Все трое входили в одну банду, и охотиться на них мог один и тот же человек. В то же время Лагов утверждал, что Степанцева и Куркова убил случайно, из-за своей несдержанности. Но верить ему нельзя.

3

– Вид у тебя, Миша, никакой. На ногах еле держишься, – с укором и одобрением одновременно посмотрел на Потапова Мухин.

Такой взгляд мог быть только у начальника, довольного тем, что подчиненный вкалывает по полной программе. А упрек в этом – своего рода поощрение. Дескать, молодец, что можешь работать до упора. Впрочем, обижаться на Мухина бессмысленно. Леонид Сергеевич и сам дневал-ночевал на работе, так что претензий к нему никаких.

– Да нет, нормально все, – усаживаясь за приставной стол в начальственном кабинете, сказал Михаил.