Обняться, чтобы уцелеть

— Ну ты молодец, Ксюха! — восхитился Леонид. — Здорово ты все придумала. Вот что значит изощренный женский ум. Мужик до такого в жизни не додумается.

— Милейший царь, вы мне грубо льстите… Ой, извини, мне уже надо бежать.

— Ксю, а когда будут готовы результаты анализов?

— Скоро, скоро. На днях или раньше.

Разумеется, диагностика организма Леонида Голубева не показала никаких признаков злокачественных и даже доброкачественных опухолей. Но профессор Ксения Волжанская, первый раз в жизни забыв о клятве Гиппократа и нисколько не беспокоясь о своей репутации, собственноручно изменила картину. Приехавшему через несколько дней Голубеву было с прискорбием сообщено, что у него обнаружено прогрессирующее заболевание, в чем были предъявлены неоспоримые доказательства на бумагах со штампом клиники. При этом диагноз практически полностью повторял тот, что был поставлен Кириллу Рощину.

— Я подожду тебя в машине! — Ксения с тревогой поглядела на Леонида. — Только, если можно, не очень долго, хорошо? А то я с ума сойду…

— Договорились. Мне и самому, как ты понимаешь, не слишком интересно там чаи распивать и турусы на колесах разводить.

Она критически оглядела его, чуть поправила волосы.

— Ну, выглядишь ты великолепно. Все-таки моя вакцина помогает! И Ленка постаралась, такого красавца из тебя сделала — хоть снимай в рекламе здорового образа жизни…

— Ну, разумеется. — Леонид тоже бросил придирчивый взгляд в зеркало заднего вида. — У него не должно возникнуть и тени сомнения в том, что я здоров, как космонавт. Ладно, пора.

Он уже собирался открыть дверь, но она не пустила, обхватила его шею руками и прижала к себе.

— Точно на войну меня провожаешь, ей-богу. — Он нежно погладил ее спину и плечи и мягко отстранился.

— Ленька, любимый, я так боюсь за тебя…

— Не бойся. Справлялись мы с делами и посерьезнее.

Он захлопнул дверь автомобиля и независимой походкой направился к воротам особняка на Бульварном кольце.

— Вы к кому? — сурово поинтересовалось переговорное устройство.

— К Голубеву. Я Кирилл Рощин, — чуть усмехнулся Леонид.

Провожаемый пристальными взглядами охраны через систему видеонаблюдения, он легко взбежал на последний этаж. И после необходимых предосторожностей наконец был допущен в собственную квартиру.

«Смотрю, он тут практически ничего не поменял, — пронеслось в голове. — Разве что передвинул… Некогда ему было, что ли? Или не на что, денег-то у него почти нет… А может, просто не счел это нужным, относится к этому жилью как к временному пристанищу. Все еще не теряет надежды найти последнего потомка масонов…»

— Проходи в гостиную! — услышал он свой же собственный голос.

«Он выбрал комнату, где нет зеркал. Интересно, что бы это значило?» — отметил про себя Леонид. Нынешний хозяин квартиры, сидевший в кресле в дальнем углу комнаты, не счел нужным подняться при его появлении. Голубев со смешанным чувством отметил, что выглядит его враг более чем неважно — небрит, волосы всклокочены, лицо какое-то помятое. «Совсем он не следит за моим телом, — с досадой сказал себе Леонид. — Сейчас он выглядит совсем старым… Впрочем, что ж тут удивительного? Не так легко прожить двести с гаком лет».

— Ну? Что тебе нужно? Зачем ты хотел встретиться со мной? — хмуро поинтересовался бывший масон.

— Здравствуй, Кирилл! — отвечал Голубев, делая упор на имени, но собеседник не ответил на приветствие.

— Я тебя слушаю. — Он прищурился в точности так же, как делал это Рощин. Вернее, как делал Глеб в теле Рощина.

— Говорят, ты заболел, Кирилл… — небрежно обронил Леонид, тоже устраиваясь в кресле.

Его враг вздрогнул и пристально поглядел на него:

— Откуда ты знаешь?

— Слухами земля полнится… Но, если честно, медсестричка разболтала в клинике. Чудесная девочка, но язык у нее как помело… Заехал на днях получить последние результаты своих анализов — и узнал про тебя. У меня-то теперь все в порядке. А вот тебе, Кирилл Владиславович, не повезло…

Если бы взглядом действительно можно было испепелить, от Голубева остались бы сейчас одни головешки.

— Как тебе это удалось? — глухо спросил Глеб.

— Что — это? — уточнил Леонид с обезоруживающей улыбкой.

— Выздороветь от рака. У тебя ведь была уже предпоследняя стадия! Вот-вот должны были начать расти метастазы.