Теория катастрофы

Аудитория забормотала, но шум легко перекрывался громовым голосом разбушевавшегося профессора:

— Вам! Вам! — Профессор тыкал в сидящих вокруг студентов. — Вам завтра придётся держать на плечах нашу цивилизацию. Знайте — будущее принадлежит умным, а историю делает каждый. Если вы не прочувствуете эту истину до глубин спинного мозга, то вымрете.

Кто-то испуганно пискнул: «Ой!»

— На эволюционной лестнице соблюдается чёткая субординация — по уровню интеллекта. Забывшего эту истину ждёт наказание — неумолимое и жестокое. Неандертальцы не уделяли должного внимания своей цивилизации — и все погибли. А ведь у них тоже были дети, они тоже радовались солнцу и мечтали о лучшей жизни. Сейчас их кости громко доказывают, что старик Дарвин беспощадней Страшного Суда!

Ван-Теллер разошёлся не на шутку.

— Я думаю, что поэтому и космос молчит — зеленорожие эгоисты-политики везде успели загубить свои планеты.

Профессор поискал клюку, но не нашёл и снова хлопнул увесистой пятернёй по столу.

— У человечества единственная надежда — это вы, молодые. Вы должны стать умнее нас, должны рассмотреть дорогу впереди и встать у штурвала нашей цивилизации.

Голос профессора резко упал до бормотания.

— Я сижу в Колледже, потому что именно здесь решается судьба нашего мира. Когда я смотрю на умную молодёжь, я счастлив… Есть надежда!

Ван-Теллер поднял голову и медленно, веско сказал:

— Дети — самые важные люди на земле. Никакого сюсюканья — просто констатация факта, вытекающего из самого существования истории.

Он обвёл присутствующих подростков свирепым взглядом из-под седых лохматых бровей и громыхнул:

— Дети спасут мир, но для этого, чёрт побери, они должны соответствовать!

Глава 11

Экскурсия на Марс

Пролетели, посмеиваясь свысока, новогодние праздники.

Ранним утром третьего января последняя надежда человечества — толпа хмурых зевающих студентов — потянулась к Главной башне Колледжа, где уже стояли два автобуса, чтобы доставить экскурсантов на корабль «Марсианский орёл». Тот не входил ни в один из шлюзов Колледжа и нетерпеливо ждал на окололунной орбите.

Один автобус быстро наполнился и улетел к «Орлу», зато другой был ещё наполовину пуст, хотя объявленное время отправки уже наступило. Тренер Нджава, которая летела со студентами на Марс в качестве сопровождающего, немедленно разъярилась. Она метнулась в кафе и выгнала оттуда кучку ещё жующих студентов, торопливо натягивающих куртки и рюкзаки. Потом Нджава сверилась со списком студентов и разослала по комнатам опоздавших стаю киберов и грозных посланий.

Из башен повыскакивали последние заспанные школьники, некоторые — не вполне одетые: какой-то Дракон с красными помятостями на лице натянул кроссовки на босые ноги; мятые шорты длинноногого рыжего Оленя с большой натяжкой походили на публичную одежду — он явно в них спал; бегущий рысью тощий Леопард не сумел до конца расправить майку на спине, и заплечный мешок, из которого свисали какие-то шнурки, провода и скомканные тряпки, бил сонного хищника по голому острому хребту.

Сова, последняя в списке опоздавших, вылетев из тяжёлых ворот башни, заозиралась и сунулась было в кафе — промочить соком клюв, но рык профессора загнал её в шлюз, который сразу стал закрываться. Пока преподаватель наводила на борту элементарный порядок, зашвыривая в багажные отсеки валяющиеся кругом сумки и лаптопы и самолично пристёгивая опоздавших шалопаев, автобус взлетел.

В круглые иллюминаторы заглянуло ослепительное солнце.

Никки и Джерри летели во втором шаттле-автобусе. Сели они одними из первых и, веселясь, наблюдали за сбором остальных экскурсантов. Крохотная кудрявая девчонка из Ордена Оленей плюхнулась перед ними на свободное место и заворочалась, пытаясь одновременно снять с себя рюкзак, найти привязные ремни и поправить перекрутившиеся, надетые впопыхах носки. Джерри перегнулся сзади, помог девчонке снять рюкзак и найти запропавшие ремни.

— Спасибо, Джерри, ты, как всегда, очень мил! — благодарно отозвалась девочка-Олень, наконец устроившись. Потом она оглянулась через плечо, увидела Никки и ойкнула от неожиданности.

Никки демонстративно оскалила клыки и прорычала:

— Да, он очень, очень мил! Даже слишком!

Джерри засмеялся и сказал кудрявой девчонке:

— Не бойся, Мона, это чистый блеф!