Брат, мсти за любовь!

— Итого, за двести штук зашкаливает… До фига…

— Зато с Ковалем все, и кодлана его больше нет… Вся его территория наша…

— И все равно до фига… Ладно, зато мы живы. А бабки — дело наживное.

Только он это сказал, как зазвонил мобильник. Максик приложил трубу к уху.

— Да… Ну что ж вы так… Хорошо… Да, договорились… Все…

Он сложил трубку и посмотрел на Егеря.

— Что-то случилось? — спросил тот.

— Да профи звонили. Сказали, что Коваль ушел…

— Какие же они на хрен профи, если от них можно уйти? — зло спросил Егерь.

— Так получилось… Они сказали, что достанут Коваля. И бабки за тех четырнадцать бойцов просят передать вместе с бабками за Коваля…

Такая схема оплаты киллерских услуг вполне устраивала Егеря. Хотя, конечно, было бы куда лучше, если бы этим профи вообще не надо было платить…

* * *

Инна смотрела на него как на привидение. От изумления ее глаза едва не вывалились из орбит. Уже не чаяла увидеть его живым.

— Игнат! — завизжала она, бросаясь ему на шею.

В квартире она была не одна. Клоп, Фикс, Соболь и Чебурек, пацаны из его команды. Они, конечно, обрадовались Ковалю. Но лица их оставались мрачными.

— Никого больше нет, — ошарашил его Клоп. — Только мы одни остались…

— Тебя это, какие-то уроды загребли, — начал объяснять Фикс. — Ну, мы чисто в непонятках. Хрен его знает, где тебя искать… А потом вот Милка, подруга ее, — он кивнул на Инну, — наколку нам дала. Типа, она базар тех уродов сняла. Они промеж себя терли, что тебя на какой-то ферме заныкать хотят. Короче, по ушам нам проехала, а мы лапшу-то и схавали. Чисто всей толпой на ферму щиманулись. А там засада. Две тачки на минах сковырнулись, а потом снайперки долбанули, пулемет опять же, гранатой нас шуганули. Короче, дали просраться. Все пацаны полегли, только вот мы продернуть и смогли…

— Думаешь, Милка спецом у вас на ушах потопталась? — после долгой паузы спросил Коваль.

Он все еще не мог поверить, что, кроме этих четырех «быков» под рукой у него нет никого.

— Да без базара… Потому мы и здесь… Думаем, брать Милку или нет…

— Брать, — решил Коваль.

Милка, конечно, баба клевая. И трахается не слабо. Но сука она. Нарочно к нему приклеилась. Чтобы сдать потом. И сдала ведь, тварь. А потом еще дезу пацанам слила. Мол, на ферме какой-то Коваля держат. Вот толпа туда и повалила. Да на засаду напоролась. Почти всех пацанов положили. И все из-за этой суки…

— Брать! — еще раз сказал Коваль. — Только не сейчас. Чуть позже… Сейчас нужно решить, как самим дальше жить…

Охота на Милку — это время и силы. А у Коваля сейчас нет ни того ни другого. Четыре бойца под ним — это всего ничего. Но у него есть нычка с оружием. И команда — что-то вроде трудовых резервов. Надо только бросить клич, и под ружье встанет около десятка молодых, не оперившихся еще, но достаточно крепких и боевых бойцов.

Нужно срочно подниматься, собирать и наращивать силы. А потом на очереди Милка. А вдруг через нее можно будет выйти на Егеря и его исполнителей? Чем черт не шутит.

Ковалю вдруг показалось, что от умственного напряжения его голова сейчас задымится. Уж больно много мыслей закрутились одновременно…

* * *

«Секспирина» хватило ненадолго. А потребность в нем не отпала. Напротив, возросла.

Мила делала укол сразу, как только муж уходил на работу. Порыв бешеной страсти удовлетворяла вибратором. Потом она вводила в себя раствор, когда муж ложился спать. Но он едва успевал заснуть, как она набрасывалась на него. Хорошо, она умела играть, скрывать волны кайфа, бушевавшие в ней. И Веня не догадывался, что она наркоманка… Пока не догадывался… Да, она наркоманка. И она уже отдавала себе в этом отчет.

Надо было срочно с этим завязывать. Но она уже знала, что сил на это не хватит…

Когда порошок кончился, она поехала к Инне.

— Ты? — удивленно посмотрела на нее подруга, когда она предстала перед ней.

— Что, не узнала?

Да, она наркоманка. Но необратимых изменений, какие дает наркотик, в ее внешности не наблюдается Или пока не наблюдается…

— Да узнать-то узнала… Зря ты ко мне пришла! — сказала Инна, закрывая за ней дверь

— Почему?.. «Секспирина» нет?

Ею овладел безотчетный страх

— Да этого дерьма всегда достанем… Не любят тебя здесь…

— Кто не любит? — не поняла Мила.

— Да брата моего дружки Помнишь, ты разговор один подслушала…