Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений

— А не поужинать ли нам? Девочки лягут спать, а мы с тобой проведем вдвоем последний вечер, — сказал он как можно мягче.

Она вздохнула и поднялась с места.

— Убери это отсюда, — сказала она, указывая на бумажки. — Я буду накрывать на стол.

Этими словами она как бы отстранилась от ответственности за предстоящее. Она даже прикасаться не хотела к этим купчим на продажу их душ.

Случайный прохожий при взгляде в окно, за которым вокруг стола сидела за ужином семья, был бы, несомненно, растроган картиной счастливой семейной идилии.

— Вы почему сегодня молчите? — неожиданно спросила старшая дочь.

— У мамы разболелся зуб, — нашелся отец, — а для вас иногда и помолчать даже полезно.

Сказав это, он и сам удивился, как удачно подыскал ответ. Ужин они закончили в полном молчании.

— Девочки, быстро спать. Пожелайте папе спокойной ночи.

Церемония прощания прошла как обычно, и он проводил детей без особого волнения. Они-то ведь останутся в его памяти.

Пока жена наверху укладывала девочек спать, он торопливо собрал со стола посуду. Прочь все это, прочь воспоминания об этом злосчастном ужине! Теперь они проведут остаток вечера вдвоем, забившись каждый в свой угол, недоступные друг другу, и любая попытка завязать разговор еще больше усилит отчуждение. Неужели она будет опять растравлять его рану? Прежде она была не такой. Если, бывало, и ссорились я он обижался аа нее, она никогда не теряла самообладания. Обида проходила, а любовь усиливалась. Но это было раньше, а сейчас перед лицом такого страшного испытания?..

Он со страхом ожидал ее возвращения из детской, утешало только сознание, что завтра утром он навсегда расстанется с воспоминанием об этом вечере. Что-то она долго, дольше обычного не спускается вниз. Верно, сидит возле кроваток, опустив на руки лицо, переводя заплаканные глаза с одной девочки на другую. Но нет, она уже внизу. На кухне. Хлопнула дверца буфета, что-то ищет. Разговаривает сама с собой. Звякнуло стекло. Неужели она… А вдруг у нее там яд! При этой мысли его затрясло как в лихорадке. Может быть, все эти годы она была так безмятежно спокойна, так радовалась жизни потому, что хранила бутылочку с ядом. На всякий случай. А если такой случай настал? Если она решила расстаться и с прошлым и с будущим?!

Может, надо вмешаться? Но имеет ли он теперь на это право? Все равно что столкнуть человека в воду, а потом бросать ему спасательный круг.

Дверь отворилась, и она вошла, держа в одной руке два рюмки, а в другой бутылку ликера «Vieux cure», которая давно хранилась для особого случая. Не глядя на него, она поставила бутылку на стол и пододвинула ему штопор.

Наверное, не может решиться… Вот и стоит, слегка подавшись вперед, словно испытывая смущение. Он ничего не может сказать, он раздавлен, но чувствует, что любовь к ней захлестывает все его существо.

— Открой же, — приказала она с легким нетерпением.

Он взял ее за руку и нежно привлек к себе. Не выпуская из объятий, откупорил бутылку. Дал ей первой вдохнуть тонкий аромат драгоценной влаги. Она засмеялась. У нее еще хватает мужества смеяться! Потом он налил себе и ей. Она залпом осушила свою рюмку.

— Ликер так быстро не пьют, — укоризненно сказал он.

— Ну а пусть, а мне хочется. — Она развеселилась, притянула его к себе за волосы и поцеловала.

— А теперь давай составим завещание. Впишем самые драгоценные ддя нас воспоминания. В первую очередь о зеркале, в котором ты меня увидел и сразу влюбился.

Их первая встреча произошла на шестьсот пятьдесят первом аукционе у Мак ван Вайя. С тех пор эту цифру они считают для себя счастливой. Они были тогда еще незнакомы а находились среди публики. В секции старинной мебели продавалось зеркало времен Людовика XVI, его подвесили для всеобщего обозрения так высоко, что в нем отразился весь зал. И вдруг они увидели в нем друг друга. Затаив дыхание, изумденнные, не отрывали они взглядов от волшебного стекла. Зеркало оценили в пятнадцать гульденов. Цена стала подниматься. Тридцать, сорок два, сорок четыре, сорок шесть — никто больше не прибавлял. Аукционер произнес: «Сорок шесть, кто больше? Раз… два… три», — и опустил молоток. Когда зеркало сняли, ей показалось, что произошло страшное бедствие. А он, испуганный и огорченный не меньше, чем она, закричал «мое!» в тщетной надежде унести вместе с зеркалом и отражение, закричал так громко, что все, кто был в зале, обернулись в его сторону.