Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений

Сквозь однообразный шум прибоя отчетливо послышался треск. Это стали лопаться, словно яичная скорлупа, толстые доски одного из ящиков. Сначала показалась огромная стальная голова, а затем, хрустя гусеницами, выползло металлическое чудовище длиной в несколько метров. С минуту оно не двигалось, а потом стало расти ва глазах. Отдельные его части, сначала плотно прижатые, стали растягиваться наподобие гармошки. Казавшаяся прежде большой голова, теперь, на фоне двадцатиметрового тела была непропорционально маленькой. На ней поблескивали глазки телевиэионных камер: две спереди и одна сзади. Длинный клюв, подвжжиый, гибкий и сильный хвост напоминали муравьеда, но две пары могучих лап, размещенных перед гусеницами на передней части корпуса, делали чудовище похожим на ископаемого ящера.

— Неплохо придумано! — похвалил Фретти.

Мартин равнодушно заметил:

— Проектируй я сейчас его заново, сделал бы совершенно иначе.

Тем временем с треском лопнул второй ящик, обнаружив свое устрашающее содержимое: отвратительную конструкцию с куполом, снабженным расположенными вокруг объективами, который напоминал карикатурное насекомое. Купол венчал короткое, покрытое панцирем туловище, опиравшееся на десятка полтора суставчатых стальных лап, снабженных щипцами, пилами и другими приспособлениями неизвестного назначения. Уступая «муравьеду» в длине, «насекомое» явно превосходило его по высоте: телескопические лапы распрямились, купол поднялся над пляжем на высоту двухэтажного дома.

— На вашем месте я бы иначе разместил камеры. На такой высоте они имеют недостаточный ближний обзор, — сказал Мартин.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответил Фретти.

Заметив друг друга, чудовища задвигались, словно в экзотическом танце. Они кружили, то сближаясь, то отдаляясь, сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. Уже были не видны движения отдельныъ лап, и только вспыхивающие блики солнца на металле свидетельствовали о точно скоординированной работе всех частей механизмов. Но вот насекомое пригнуло телескопические лапы, напружинилось, оттолкнулось, как кузнечик, от песка и очутилось у хвоста ящера-мyрaвьеда. Две вооруженяые щипцами лапы насекомого потянулись к хвосту, который внезапно завертелся с огромной скоростью. Если бы насекомое не отскочило поспешно назад, ему пришлось бы потерять свое вооружение. Воспользовавшись этим, ящер-муравьед с неожиданной проворностью развернулся головой к противнику.

Насекомое, отскакивая и снова накидываясь, старалось схватить ящера за хвост, чтобы лишить его подвижности. Но сделать это ему никак не удавалось. Тогда оно изменило тактику — вытянуло одну лапу и опустило ее со всей своей силой на голову противника. Ящер-муравьед замер на мгновение, как боксер, оглушенный ударом. Насекомое, воспользовавшись моментом, размозжило объектив одной из передних камер металлического пресмыкающегося.

— Правильно сделано. Атакует управляющий центр, — прокомментировал Фретти.

— Не очень-то радуйтесь. Ящер имеет запасное логическое устройство, размещенное внутри корпуса, поэтому он может действовать даже при совершенно разрушенном управляющем центре.

— Любопытно, как вы этого добились? — поинтересовался Фретти, вытирая платком лоб.

— Больше половины деталей, не считая корпуса, сделано из вериетита — специального сплава, по механическим свойствам схожего со сталью, а по электрическим — с полупроводниками. Именно поэтому машина со всеми своими рефлексами, реакциями, способностью к обучению и приспособляемостью аналогична примитивному животному.

— Я поступил иначе: изменил структуру кристаллической решетки материала. Результат получился тот же… Вы только посмотрите: наиидеальнейше разработанная программа не могла бы дать такого эффекта!

Действительно, то, что происходило на пляже, удивительно напоминало борьбу зверей, объятых той решимостью, которая бывает вызвана лишь смертельным страхом. Насекомое, которое уже потеряло одну пару своих клешней и две лапы, размахивало обрубками, словно ощущало боль и ужас. Однако оно неустанно продолжало наскакивать на своего врага, атакуя то его голову, то хвост, который вертелся вокруг и, несмотря на потерю одной из гусениц, не уступал в подвижности противнику. Вдруг насекомое замерло на новение, и в воздухе, наполненном до той минуты скрипом и лязгом металла, послышались следующие один за другим взрывы.