Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений

— Вы собираетесь продолжить курс лечения?

— Я собираюсь вам помочь.

— Ну, насколько я знаю…

Зенд взял меня за запястье.

— Что вы знаете о кибернизации?

— Доктор!

— Так я и думал: вы оцениваете ее субъективно. Я имею в виду кибернизацию вообще, — Зенд не отпускал мою руку. — Сеймур, знаете ли вы… знаешь ли ТЫ, что наши предки уходили в могилу с собственными зубами? Знаешь ли ты, что только сто лет назад люди начали пользоваться средствами для выращивания волос, а прежде волосы росли сами? Знаешь ли ты, что обоняние наших предков было на порядок тоньше вашего, а их ногти легко царапали кожу? Это процесс эволюции, и к прошлому нет возврата. Всегда вперед, Сеймур. Быть может, мы совершенно потеряем обоняние, быть может, у нас совсем исчезнут ногти и притунится слух, но не исключено, что взамен в нас разовьются другие способности: телепатические, телекинетические, и прочие. Однако пока мы вынуждены пользвваться протезами. Раньше защитой от холода была шерсть, которая покрывала человека с ног до головы, потом человек кутался в шкуры, вначале етественные, потом искусственные, тело теперешнего киборга закалено и почти невосприимчиво к температурам и на экваторе и на полюсе. Раньше у человека были когти и клыки, позже хрупкие ногти и жалкие кариозные зубы, сегодня на кончиках пальцев у нас подобие рыбьей чешуи и уже в шестнадцать-семнадцать лет совершенно голые десна. Веками челвек изменял условия своего существования и вместе с ними изменялся сам. Природа идеально демонстрирует состояние неустойчивого равновесия; ликвидация или введение даже одного нового экологического фактора неизбежно влечет за собой лавину последствий, которая катится до тех пор, пока вновь не будет достигнуто состояние равновесия. Человек постоянно нарушал это равновесие с тех пор, как взял в руки первое орудие, а орудиями он пользовался для того, чтобы улучшить условия своего существования. Совершенствуя свой быт, он отравлял воздух, землю и воду, пичкая себя химикалиями, породил такой хаос в своих генах, что ему пришлось думать не только о дальнейшем преобразовании окружающей среды, но и о преобразовании собственного организма. И думать надо было быстро — генетическая метаморфоза превратилась в самый безжалостный фактор селекции. Смерть пожинала обильные плоды, появились мутанты, и, если бы не достижения науки, мы имели бы сегодня такую дифференциацию в человеческих генотипах, что человек от человека отличался бы больше, чем шимпанзе от дюгоня. К счастью, изменения в хромосомах происходили медленно и мягко, а контролируемый отбор и различные общепопуляционные медицинские меры предотвратили дифференциацию нашего рода. За все надо платить. Но за преобразование окружающей среды человек заплатил сравнительно невысокую цену, больше того, не столько заплатил, сколько выгадал. Ведь твое тело, Сеймур, сегодня гораздо совершеннее, чем до кибернизации. И это ты должен наконец понять. Впрочем, не только ты, это должны понять все. Это касается подавляющего большинства людей. Люди редко заглядывают в статистические справочники, а заглянув туда, обнаружили бы, что шестьдесят с лишним процентов граждан нашей страны — кибы! Остальных же, молодежь вроде твоих курсантов, раньше или позже ждет та же участь. Мы стыдимся своих имплантатов так же, как наши предки стыдились своих болезней, и демонстративно посмеиваемся над кибами, содрогаясь при одной лишь мысли, что кто-нибудь узнает о нас правду. Мы прикидываемся, будто такие клиники, как эта, — исключение, а в остальных лечат обычную простуду или хронический гастрит. В то же время с подземных автоматизированных конвейеров ежедневно сходят тысячи искусственных почек, желудков, легких и сердец. Я не могу даже приблизительно назвать число сделанных мною операции, но за всю мою практику не случилось пациента, который бы не спросил, будет ли соблюдена врачебная тайна. Ты сказал Эли, что собой представляешь, Эли рассказала тебе о себе, но никто из вас не отважился бы признаться в этом своим знакомым, хотя шестеро из десяти могли бы подать вам руку. Такую, как эта.

Доктор Зенд отпустил мою руку и сунул мне под нос свою изящную кисть.

— Да, Сеймур, я киб, я еще больший киб, чем ты, У меня даже физиономия кибернизована.

Я посмотрел ему в лицо. Оно было веселым и сияющий.

— Это не пластический эффект, Сеймур. Я действитедьно таков.

— Я знаю, старик.