Яблоки из чужого рая

Глава 4

Никогда она не видела таких лесов и такой реки!

Да она ведь и никаких лесов вообще-то не видела, а единственная река, которую ей приходилось видеть, кроме Москвы-реки, была Красивая Меча в Сретенском – совсем узкая, обмелевшая, хотя и с живописной запрудой на том месте, где когда-то стояла мельница.

Но сравнить Красивую Мечу с Сожем было просто невозможно. Сож оказался настоящей рекой, широкой и мощной – такой, про которую сразу хочется сказать: несет свои воды.

Ане казалось, что Сож и ее несет на себе, как лодочку, сделанную из древесной коры. Но это не пугало, а, наоборот, наполняло радостью и необъяснимой силой. Она привыкла втайне сравнивать Сергея с теми явлениями жизни, которые сильно затрагивали ее чувства, и теперь ей казалось, что Сож и Сергей – это одно, что Сергей и есть Сож, и они оба несут ее куда-то в новую жизнь, которой она еще не знает, но совсем не боится. Эта новая жизнь была – Сергей, и мощно несущий свои воды Сож подтверждал это так же, как рука мужа, лежащая на Аниных плечах.

Сергей встретил ее и Матюшу в Гомеле и прямо с вокзала повел гулять в городской парк.

– Катер только через три часа будет, – сказал он. – А парк здесь… Вот увидишь! Это Паскевича парк был, польского графа, там дворец – глаз не отвести.

Он сказал это так же, как когда-то в Сретенском говорил засыпающей Ане, что завтра они пойдут гулять по аллее Печальных Вздохов. То же обещание счастья слышалось в его голосе, и у нее так же замирало сердце в ответ на это обещание.

Старинный парк, расположенный на высоком холме над Сожем, и в самом деле потрясал воображение. В нем не чувствовалось ни скучной размеренности, ни унылой запущенности – он был огромный, многоуровневый и как раз такой, каким представляет старинный графский парк мечтательная душа: с уходящими в заросли дорожками, с увитыми диким виноградом беседками, неожиданно возникающими за поворотами этих дорожек, с чудесным озером, по которому плавают лебеди, и с гротом, сложенным из огромных замшелых камней…

В гроте было маленькое кафе, в котором в будний день почти не оказалось посетителей. Матюшка, несмотря на дорожную усталость, совсем не капризничал – да он вообще-то и никогда не капризничал, – но вертелся как веретено и подпрыгивал так, словно сидел не у папы на колене, а на батуте. Ему недавно исполнилось десять месяцев, ходить он еще не умел, но все время пытался, поэтому у него постоянно был разбит то нос, то лоб, а в данный момент то и другое вместе.

– Ты поспал бы, а, Матвей? – попросил Сергей. – А я бы маму пока поцеловал…

Спать ребенок, однако же, не собирался, поэтому желание поцеловать Аню так и стояло у Сергея в глазах. Хотя они ведь целовались все время, пока гуляли в парке; у Ани даже губы болели от его поцелуев.

В кафе играла музыка, и можно было самим выбирать мелодии. Надо было бросить пятачок в большой прозрачный ящик, и тогда металлическая «рука» брала заказанную пластинку и опускала на нее иглу. Аня выбрала «Санта Лючию», которую пел Робертино Лоретти. И все время, пока Сергей кормил Матюшку растаявшим в вазочке мороженым, и смотрел на нее, и губы у него пересыхали, – звучала эта томительная, будоражащая душу песня.

– Там вообще-то красиво, – сказал Сергей. – Глушь, конечно, но, по-моему, все-таки не унылая глушь. Только леса и реки. Это ведь красиво, а?

Голос у него был счастливый и виноватый.

«Глупый какой!» – подумала Аня.

Конечно, он считал, что ей совсем не хочется ехать в глушь, и пытался ее подбодрить. Он и представить себе не мог, как она соскучилась по нему за тот месяц, что они не виделись, и как неважно было для нее, где они будут вместе! Даже еще и лучше, что глушь, – значит, они будут вместе все время и ничего не будет отвлекать их друг от друга.

– Леса и реки – это очень красиво. – Аня даже прижмурилась, представляя себе все это. – А почему реки, разве их много?

– Две, – ответил Сергей. – Река Липа впадает в Сож. И мы, получается, на полуострове стоим.

– Река Липа, город Ветка! – засмеялась Аня.

– Ну да, райцентр Ветка, – улыбнулся Сергей. – Только до него от нас довольно далеко, да и добираться нечем. Там, правда, глушь, Анюточка, – словно извиняясь, сказал он.

И вот они плыли в эту замечательную глушь на катере, и Сож блестел перед ними под летним солнцем так, что больно было глазам и счастливо сердцу.

Речной путь до гарнизона был самый короткий. Правда, рейсов туда не было, но катер военным иногда давали, и Сергей попросил командира части приурочить какие-то дела, которые у того были в Гомеле, к приезду его жены.