Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

– А что мне за это будет? – разливая коньяк по бокалам, игриво и с намеком спросил он.

– За чем мы сюда пришли, то и будет, – с нежной жеманностью улыбнулась Олеся.

– Ты в этом уверена?

– Да. Как в том, что Андрея надо проучить.

Максим залпом выпил, сморщился.

– Закусить бы.

– Фрукты в пакете…

– Мне бы ягодку…

Он ловко и без помех стянул с нее свитер, сжал губами твердеющий сосок.

– Закусывай, – тихонько сказала она, закрывая глаза.

Откинув голову, она пошатнулась, рукой оперлась о стол. Максим обнял девушку за талию, прижал к себе, расстегнул пуговицу на ее джинсах.

– Только один раз, – прошептала Вика, руками обвив его шею.

– Ну, если ты настаиваешь, – ухмыльнулся он.

Сейчас он получит свое, и отправится домой, к жене. Помирится с ней, но вины за собой чувствовать не будет…

Глава 20

Олеся была в белом подвенечном платье, Максим – в черном костюме. Даже сорочка и та была черная. На поводу он держал молочного цвета коня под белым женским седлом. С небрежностью пьяного гусара он взял Олесю за талию, подтолкнул ее верх, помогая сесть в седло. Сам же вскочил на вороного красавца с черной, как смоль, гривой. Андрей мог поклясться, что второго коня только что не было и в помине.

– Олеся, ты куда?

– Выхожу замуж.

– За него?

Андрей хотел дотянуться до Максима, выбить его из седла, извалять в грязи. Но его ноги как будто вросли в землю, он не мог сделать и шага.

– Я выхожу замуж, – повторила она.

– Он женат.

– Максим женат, но я не его невеста.

– А чья?

– Мне пора.

Олеся подняла руку, чтобы помахать Андрею на прощание, конь вздыбился под ней, с места взял в карьер. Ни ржания, ни топота копыт. Мертвая тишина, которую нарушил голос Максима:

– Прощай, неудачник!

Он исчез вслед за Олесей. Также без шума и пыли…

Кто-то легонько тронул Андрея за плечо, и он… проснулся. И облегченно вздохнул. Оказывается, все это был сон.

Медсестра поставила ему капельницу и ушла. Но она скоро вернется… А вернется ли Олеся?

Андрей закусил губу, вспоминая вчерашний день. И надо было прийти к нему Вике. Как чувствовал, что ее визит не закончится добром… Олеся убежала, потом вернулась. Андрей уверял ее, что Вика ему не нужна, что чувств к ней совсем не осталось. Она вроде бы и поверила ему, но уходила в расстроенных чувствах. Он пытался удержать ее – была возможность переночевать в палате – но тщетно, девушка его не послушалась, ушла.

Сегодня Олеся обещала прийти с утра… Лишь бы только Вику нелегкая не принесла.

Зря он подумал о своей бывшей. Вика входила в палату. Легка на помине. Красивая, эффектная, но что-то не очень грациозная. Тяжеловатая поступь, опущенная голова, в глазах будто проблесковые маячки; напряженное молчание вот-вот, казалось, разорвет вой тревожной сирены.

– Зачем ты пришла? – раздраженно спросил Андрей.

– Помолчи, – присаживаясь на край соседней койки, сказала Вика.

Под глазами темные круги, волосы непривычно растрепаны, из приоткрытой сумочки выглядывает уголок тетрадки. Усталость, небрежность, волнение и беспокойство…

– Что случилось? – всполошенно, в ожидании убийственной новости спросил Андрей.

– Случилось, – ладонью прикрыв глаза, надрывно выдохнула она.

– Что?

– Даже не знаю, с чего начать… Максим арестован.

Впечатляющая новость, но отнюдь не шокирующая.

– Прими мои сочувствия.

– Ты тоже…

– Это ты о чем?

– Узнаешь… Хочешь знать, за что арестован?

– Да… Только быстрей говори. Сейчас Олеся придет, я бы не хотел, чтобы она тебя здесь видела.

– Она не придет.

– Почему?

– Потому что ты ей больше не нужен. Она вчера крутила с моим Максимом.

– Не понял!

Андрей почувствовал, как прилила к голове кровь, как тошнотный ком подступил к горлу.

– Мой Максим и твоя Олеся ужинали вчера в бильярдном клубе. Вместе ужинали.

– И что?

– Потом они поехали к ней… или к тебе… к вам домой.

– Этого не может быть.

– Потом они были в одной постели…

– Вот это уже неправда!..

Андрей чувствовал себя в лодке, в центре водоворота. Его кружило, тянуло куда-то вниз, голова раскалывалась от боли.

Вика молчала, смотрела на него скорбно, с пониманием, но от ее взгляда его тошнило. Как и от нее самой… Не могла Олеся оказаться в одной постели с каким-то Максимом, не могла. Противоестественно это. Олеся и другой мужчина – такие же несовместимые категории, как солнце и ночь.