Узы крови

* * *

Ее имя все еще находилось в записной книжке Элизабет. Мария Мартинелли. Память воскресила полустертый образ длинноногой итальяночки, ее бывшей одноклассницы в швейцарском пансионе. Время от времени они посылали друг другу весточки о себе. Мария стала манекенщицей и как-то написала Элизабет, что помолвлена с итальянским газетным магнатом, живущим в Милане. Через пятнадцать минут Элизабет уже разговаривала с Марией по телефону. Когда было покончено со светскими условностями, Элизабет спросила:

– Ты еще не замужем за своим газетчиком?

– Пока нет. Но как только Тони получит развод, мы тут же поженимся.

– Мария, у меня к тебе просьба.

– Выкладывай.

Спустя чуть менее часа Мария Мартинелли перезвонила Элизабет:

– Все в порядке. Информация из первых рук: министра, который хотел вывезти деньги из Италии, заложили. Таможенников на него навел один парень.

– А он, случайно, не знает имя наводчика?

– Иво Палацци.

Инспектор Макс Хорнунг сделал весьма интригующее открытие. Он выяснил, что взрыв в лаборатории «Роффа и сыновей» не только не был случайным, но и был осуществлен с помощью взрывчатки «Рилар X», предназначавшейся специально для армии и никуда более не поставляемой. Заинтересовало же в этом деле Макса то обстоятельство, что «Рилар X» изготавливалась на одном из заводов, принадлежащих «Роффу и сыновьям». Одного телефонного звонка было достаточно, чтобы выяснить, на каком именно.

Завод находился неподалеку от Парижа.

* * *

Ровно в четыре часа пополудни герр Юлиус Бадратт угловато примостился в кресле и без обиняков сказал:

– Как бы сильно мы ни желали вам помочь, мисс Рофф, боюсь, что о своих вкладчиках мы должны заботиться в первую очередь.

Такого рода заявления, подумала Элизабет, банкиры обычно делают вдовам или сиротам перед тем, как лишить их права на получение денег под залог имущества. Но Элизабет знала, что ее ждет, и была готова к подобного рода заявлениям.

– ...И потому, в соответствии с решением консорциума, наш банк требует немедленной выплаты «Роффом и сыновьями» займов.

– Насколько помнится, вы давали мне девяносто дней, – сказала Элизабет.

– Сожалею, но нам представляется, что обстоятельства изменились к худшему. Смею вас уверить, что банки, с которыми вы связаны долговыми обязательствами, все до единого пришли к аналогичному мнению.

Если банки сейчас откажут им в кредитах, концерн в семье не удержать.

– Поверьте, мисс Рофф, мне очень неприятно сообщать вам столь печальное известие, но считаю своим долгом сделать это лично.

– Вам, должно быть, известно, что «Рофф и сыновья» все еще мощная и жизнеспособная корпорация?

Герр Бадратт учтиво склонил голову:

– Это великая корпорация.

– И тем не менее вы отказываете нам во времени.

Герр Бадратт пожевал сухонькими губами, потом произнес:

– Банк считает, что проблемы ваши легко разрешимы. Но... – Он запнулся.

– Но вы полагаете, что эти проблемы некому решать, не так ли?

– Боюсь, что так. – Он сделал движение, намереваясь встать из-за стола.

– А что, если президентом фирмы станет кто-то другой? – спросила Элизабет.

Он отрицательно покачал головой.

– Мы обсуждали такую возможность и пришли к единому мнению, что ни один из членов Совета директоров концерна не в состоянии справиться...

– Я имела в виду Риса Уильямза, – сказала Элизабет.

Глава 38

Констебль Томас Хиллер из подразделения речной полиции Темзы был в ужасном состоянии. Он очень хотел спать, был голоден, зол и в довершение всего промок до мозга костей. Пока он еще не решил, что было худшим из всего этого перечня.

Он хотел спать, так как его невеста Фло не давалась ему всю ночь напролет; был голоден, потому что к тому времени, как она перестала сопротивляться, он уже здорово опаздывал на службу и потому никак не успевал перехватить хоть чего-нибудь; зол, потому что она так долго не позволяла трогать себя, а промокший, потому что тридцатифутовый полицейский катер был предназначен для службы, а не для увеселительных прогулок, а поднявшийся шквальный ветер пригоршнями швырял дождь в маленькую рулевую рубку, где он нес вахту. В такие дни почти ничего не было видно и почти нечего было делать. Участок подразделения речной полиции Темзы простирался на пятьдесят четыре мили от Дартфордской стрелки до Стейнского моста, и обычно констеблю Хиллеру была по душе его патрульная служба. Но не в таком состоянии, как в этот раз. Будь прокляты эти бабы! Он вспомнил, как яростно в кровати сопротивлялась его ласкам раздетая догола Фло и как при этом ходуном ходили ее огромные аппетитные сиськи. Досадливо взглянул на часы. Еще полчаса, и эта несчастная смена закончится. Катер развернулся и направился в сторону пирса Ватерлоо. Теперь надо было решать, что сделать в первую очередь: поспать, поесть или переспать с Фло? А лучше всего, мелькнула мысль, сделать все это сразу. Он протер отяжелевшие от бессонной ночи глаза и глянул за борт на мутную, взбухшую и пузырящуюся от дождя воду реки.