Скромная переводчица Наталья Никишина жила в своем провинциальном...
Одна из них стала женой американского миллиардера, другая – наемным...
Победа в гонке сексуально возбудила Элену выше всяких пределов. Едва переступив порог их роскошного гостиничного номера в Буэнос-Айресе, она приказала Шарлю раздеться и лечь животом на ковер. Когда она оседлала его и он увидел, что она держит в руке, он взмолился:
– Пожалуйста, не надо!
В это время в дверь постучали.
– Merde! – выругалась Элена.
Она выждала некоторое время. Стук повторился.
– Сеньор Мартель? – раздалось за дверью.
– Оставайся на месте! – приказала Элена.
Она встала, облачила свое стройное крепкое тело в тяжелый шелковый халат и, подойдя к двери, распахнула ее. На пороге стоял посыльный в серой униформе и в вытянутой руке держал большой запечатанный конверт.
– Я должен передать это в руки сеньора и сеньоры Мартель.
Она взяла конверт и закрыла дверь. Вскрыла конверт и пробежала глазами содержащееся там сообщение, затем медленно вновь перечитала его.
– Что это? – спросил Шарль.
– Сэм Рофф мертв, – сказала она улыбаясь.
Глава 5
Лондон
Понедельник, 7 сентября – 14.00
«Уайтс-клуб» располагался в конце Сент-Джеймс-стрит, рядом с Пиккадилли. Выстроенный в восемнадцатом веке первоначально как игорный дом, «Уайтс» был одним из старейших клубов Англии и одним из самых недоступных. Это был клуб для избранных. Члены клуба вносили имена своих сыновей в список будущих его членов при рождении, так как очереди на вступление приходилось ждать тридцать лет.
Фасад «Уайтса» являл собой воплощение благопристойности. Огромные, с выступами, окна, выходившие на Сент-Джеймс-стрит, создавали максимум уюта для тех, кто находился внутри, и минимум возможностей удовлетворить свое любопытство для тех, кто проходил мимо них снаружи. Несколько ступенек вели к входным дверям клуба, но, помимо его постоянных членов и их гостей, редко кому удавалось подниматься по ним, чтобы пройти внутрь. Комнаты в клубе были внушительных размеров, на всем, что находилось внутри, лежала печать старины и богатства. Удобная старинная мебель: кожаные диваны, стойки для газет, удивительной работы старинные столы, удобные кожаные кресла, на которых восседали более чем с полдюжины премьер-министров страны. Специальная комната с огромным камином за бронзовой решеткой была оборудована для игры в триктрак, в столовую на втором этаже вела строгих пропорций изящно изогнутая лестница. Столовая занимала весь этаж, и в ней помещались огромный красного дерева стол на тридцать мест и пять небольших столов, располагавшихся вокруг него. На завтраках и обедах здесь можно было встретить самых влиятельных людей страны и мира.
За одним из небольших угловых столов сидел сэр Алек Николз, член английского парламента, и завтракал со своим гостем Джоном Суинтоном. Отец сэра Алека был баронетом, как до него его дед и прадед. Все они в свое время состояли членами «Уайтс-клуба». Сэру Алеку уже перевалило за сорок. Он был худощав, с бледным аристократическим лицом и обаятельной улыбкой. Он только что прикатил на машине из своего загородного поместья в Глостершире и был одет в твидовую спортивную куртку, широкие штаны и мокасины. Гость, выряженный в полосатый костюм, яркую клетчатую рубашку и красный галстук, казался лишним в этой полной достоинства и роскоши обстановке.
– У вас тут шикарно готовят, – прочавкал Джон Суинтон, дожевывая остатки огромной телячьей котлеты.
Сэр Алек утвердительно кивнул:
– Да. Времена явно переменились с тех пор, как Вольтер заявил: «У англичан тысяча вероисповеданий и только один соус».
Джон Суинтон поднял глаза от тарелки.
– Кто такой Вольтер?
– Один... один французский парень, – смущенно сказал сэр Алек.
– А, понятно.
Джон Суинтон запил котлету глотком вина, отложил в сторону нож и вилку и вытер рот салфеткой.
– А теперь, сэр Алек, поговорим о деле.
– Я уже говорил вам две недели назад, господин Суинтон, что работа идет полным ходом, но мне нужно дополнительное время, – сказал сэр Алек мягко.
К их столу подошел официант, в руках которого одна на другой стояло несколько деревянных коробок с сигарами. Он ловко поставил их на стол перед ними.
– Глупо было бы отказываться, – сказал Суинтон.
Пробежав глазами этикетки на коробках и восхищенно присвистнув, он отобрал себе несколько сигар, одну из которых закурил, а остальные положил во внутренний карман пиджака. Официант и сэр Алек сделали вид, что не заметили ничего предосудительного. Официант слегка поклонился сэру Алеку и понес сигары к следующему столу.