Узы крови

– Поручаю вам расследование этого дела. Только не торопитесь.

– Спасибо, – обрадовался тот.

* * *

По дороге в отдел Макс столкнулся в коридоре со следователем, ведущим дознание по насильственным и скоропостижным смертям.

– Хорнунг! Можно воспользоваться вашей памятью?

Макс захлопал глазами.

– Простите, не понял.

– Речной патруль только что выудил из реки девушку. Если не трудно, взгляните на нее, пожалуйста.

Макс судорожно сглотнул и сказал:

– Как вам будет угодно.

Эта часть работы не доставляла ему особого удовольствия, но он считал, что долг обязывает его честно ее исполнять.

Она лежала в морге на выдвижном металлическом поддоне. У нее были светлые волосы, и на вид ей можно было дать лет двадцать. Тело ее, вспухшее от воды, было совершенно голым, если не считать красной ленты, стягивавшей шею.

– На теле следы полового акта, которым она занималась за несколько секунд до смерти. Она была задушена и сброшена в реку, – сказал дознаватель. – В легких у нее воды не обнаружено. В картотеке нет ее отпечатков пальцев. Вам не доводилось ее где-нибудь видеть?

Инспектор Макс Хорнунг глянул в лицо девушки и бросил:

– Нет.

И побежал, чтобы успеть на автобус, шедший в аэропорт.

Глава 36

Когда инспектор Макс Хорнунг приземлился в аэропорту Коста-Смеральда на Сардинии, он выбрал самую дешевую из сдававшихся внаем машин, «Фиат-500», и отправился в Олбию. Олбия в отличие от всех других островных городов была индустриальным центром, и во все стороны по ее пригородам расползлись заводы, фабрики, городские свалки, там же находилось и огромное кладбище автомобилей, когда-то элегантных и красивых, а теперь превращенных в старые покореженные груды металла, годные разве что в переплавку. «Кладбища автомобилей – символ цивилизации, – подумал Макс, – и нет городов, где бы этот символ отсутствовал».

Добравшись до центра города, он подъехал к зданию, на фронтоне которого красовалась надпись: «Questura di sassari commissariato di polizia Olbia».

Едва Макс переступил порог полицейского участка, как в нем тотчас вспыхнуло привычное чувство единения, причастности к этой избранной касте. Он предъявил свое удостоверение дежурному сержанту и несколько минут спустя был введен в кабинет начальника полиции Луиджи Ферраро. Ферраро, радушно улыбаясь, поднялся было ему навстречу, но когда тот вошел, улыбка тотчас слетела с лица начальника. Что-то в Максе противоречило самому понятию «инспектор полиции».

– Можно взглянуть на ваше удостоверение? – вежливо осведомился начальник полиции.

– Конечно, – сказал Макс.

Он вытащил свое удостоверение, и Ферраро внимательно оглядел его сначала с одной, а потом с другой стороны. Возвратив наконец документ, итальянец подумал, что в Швейцарии, видимо, явно туговато с инспекторами. Усевшись снова на свое место, он спросил:

– Чем могу служить?

На беглом итальянском Макс начал объяснять, зачем прибыл на Сардинию. Некоторое время начальник полиции Ферраро пытался сообразить, на каком языке говорит гость. Когда он наконец понял, то предостерегающе поднял руку и сказал:

– Баста! Вы говорите по-английски?

– Естественно, – ответил Макс.

– Тогда очень прошу, давайте говорить по-английски.

Когда Макс кончил говорить, начальник полиции Ферраро сказал:

– Вы ошибаетесь, синьор. И напрасно тратите время. Мои механики уже проверяли этот джип. И все согласились, что это был несчастный случай.

Макс, согласно кивнув, невозмутимо сказал:

– Но я-то его еще не видел.

– Хорошо, – согласился Ферраро. – Джип в городском гараже. Выставлен на продажу. Один из моих людей проводит вас туда. Вы хотели бы осмотреть место происшествия?

Макс удивленно вытаращил глаза:

– Зачем?

В качестве провожатого был назначен инспектор Бруно Кампанья.

– Мы уже проверяли. Обычный несчастный случай, – заявил Кампанья.

– Вы ошиблись, – сказал Макс.

Джип стоял в дальнем углу гаража; передняя его часть все еще хранила следы недавней аварии, и даже ясно видны были буро-зеленые потеки живицы.

– Никак до него руки не доходят, – пожаловался механик.

Макс обошел вокруг джипа и внимательно оглядел его.

– Что же они сделали с тормозами? – спросил он.

– Иезус! – воскликнул механик. – И вы туда же. – В голосе его чувствовалось раздражение. – Я двадцать пять лет проработал механиком, синьор. И лично осматривал этот джип. К этим тормозам прикасались в последний раз, когда он сходил с конвейера завода.