Вознесение

Ник наблюдал за Джиллиан, за тем, как она шла по центральному проходу столовой. Когда она проходила мимо их стола, он издал визгливый лай, словно собака, которой наступили на лапу. Девочка вздрогнула, но больше никак не отреагировала на него. И, к его великому разочарованию, не уронила свой поднос.

— Ха! Говорил же я тебе! — ликующе гоготнул Сешон.

Ник, хмуро отдал ему свое шоколадное пирожное — ставку в проигранном им пари.

— Так что же с ней такое? — спросил он, адресуя обычный вопрос полудюжине мальчишек, сидевших за его столом.

— У нее какое-то психическое расстройство или что-то в этом роде, — предположил один, — Я слышал, Хендел как-то говорил об этом.

Ник скорчил рожу при упоминании этого имени. Он до сих пор сердился на Хендела за то, что тот посадил его под замок.

— Почему она в нашем классе, если она умственно отсталая? — не унимался он.

— Она не умственно отсталая, придурок, — ответил Сешон. — Она просто странная.

— Могу поспорить, что она даже не биотик, — продолжал Ник, разглядывая ее.

Она тоже глядела в его сторону, хотя он и не мог с уверенностью сказать, смотрела ли она на него или на кого-то другого.

— Она ходит на все тренировки, — возразил один из мальчиков.

— Ага, но она только сидит там. И никогда не выполняет упражнений.

— Это потому, что она странная, — повторил Сешон.

Сейчас Ник был совершенно уверен, что она разглядывает именно его. Он махнул рукой над головой, но это не вызвало никакой реакции с ее стороны.

— Машешь своей подружке?

Ник показал Сешону один жест рукой, которому научился совсем недавно.

— Не желаешь пойти и поцеловать ее? — дразнил его Сешон.

— Не желаешь пососать у меня?

— Просто пойди, сядь и заговори с ней. Посмотрим, как она поступит.

— Хендел говорит, что никто не доложен беспокоить ее, — произнес один из мальчишек.

— К чертям этого Хендел, — механически ответил Ник, но при этом бросил взгляд через плечо на переднюю часть столовой, где начальник охраны обедал вместе с другими преподавателями.

— Ну, давай, — давил на него Сешон, — иди туда. И поговори с ней.

Ник оглядел сидящих за столом мальчишек. Они лыбились в предвкушении, желая посмотреть, примет ли он вызов.

— Сделай это, и я отдам тебе твое пирожное, — сказал Сешон, в буквальном смысле подслащивая свое предложение.

Ник колебался. Тут его живот заурчал, делая выбор за него. Он отодвинул стул и вскочил на ноги прежде, чем смог бы передумать. Он глянул назад, чтобы еще раз убедится, что Хендел все еще занят разговором с другими учителями, и побежал по проходу к столу Джиллиан.

Затормозив, он плюхнулся на стул напротив нее. Она смотрела прямо на него, но ничего не говорила. Внезапно он почувствовал себя неуклюжим и смущенным.

— Привет, — сказал он.

Она не ничего не ответила, просто продолжала жевать. Он заметил, что ее поднос до сих пор почти полный: тарелка супа, два сандвича, яблоко, банан, кусочек ванильного пирога, и почти пол-литра молока.

Количество пищи на ее подносе было вполне обычным — одним из первых уроков, который усваивали дети, гласил, что биотикам нужно есть больше, нежели другим людям. Но Ник не мог понять того, как она ела свой обед. Каждое блюдо на подносе было надкушено, даже пирог.

Он зачарованно и недоверчиво наблюдал, как она откусила кусок от одного из сандвичей, положила его, пережевала медленно и тщательно, проглотила, потом взяла второй сандвич. Откусив один-единственный кусочек, она перешла к яблоку, потом к банану, потом к пирогу, затем отхлебнула молока, съела ложку супа и снова вернулась к первому сандвичу. За все это время она так и не произнесла ни слова.

— Почему ты ешь вот таким образом? — наконец смущенно спросил он.

— Я голодна, — ответила она. Ее голос был ровным и невыразительным, и Ник поневоле поверил, что она не шутила.

— Никто так не ест, — сказал он ей. Когда она не ответила, он добавил, — сначала ты должна съесть суп и сандвичи. Потом фрукты. А в конце пирог.

Она перестала жевать; яблоко в ее руке замерло на полпути между ее ртом и столом.

— Когда же я должна пить молоко? — спросила она тем же монотонным голосом.

Ник только покачал головой.

— Не может быть, чтобы ты говорила серьезно.

Отсутствие ответа, кажется, удовлетворило ее, потому что она вернулась к еде, придерживаясь все того же принципа и по очереди откусывая по кусочку от каждого блюда.