Когда любовь соперница у смерти

Мобильный телефон был при мне, но прием сигнала здесь отсутствовал, поэтому я мог смело выбрасывать его, как бесполезную игрушку. Разумеется, этого я делать не стал.

В конце концов я понял, что никто не придет мне на помощь, и успокоился. Сел на плоский, поросший лишайником камень и затих, обхватив голову руками. Есть такой принцип всемирной относительности, и согласно этому закону я находился сейчас в гораздо худшем положении, чем некоторое время назад, когда только собирался сунуться сюда. Но в то же время нынешнее мое положение можно было считать более выигрышным относительно того, если бы вдруг пещера стала заполняться водой. Если злодеи догадались устроить хитрый механизм с решеткой, отсекающей путь к отступлению, то им ничего не стоило придумать, как затопить водой сам ход. Тем более что река рядом, а шланг протянуть не столь уж сложно.

Но пока воды не было, у меня оставался повод хоть как-то утешить себя. Жаль, что на этом долго не продержишься.

Глава 7

Нет ничего проще, чем нарушить тревожный беспокойный сон. Меня разбудило невнятное, отдаленное эхо. Как будто кто-то стоял у входа в пещеру и кричал, пытаясь выяснить, если ли кто в темных глубинах или нет.

Этот едва слышный голос мог быть плодом воображения, воспаленного долгим – очень долгим – ожиданием. Но все же я закричал что есть силы:

– Сюда! Сюда!

Я орал, срывая голос, но никто не отзывался. Тогда я выстрелил в воздух, наполнив мое узилище пороховым дымом. И снова никакого результата.

Скорее всего, разбудивший меня голос я услышал во сне. И все же я вскочил на ноги, чтобы подойти к решетке. Это хоть и на три метра, но все же ближе к входу в пещеру.

Фонарик мой давно уже погас, поэтому к решетке я шел на ощупь, ожидая, что вот-вот железные прутья остановят мою вытянутую руку. Но вот за мной остались три метра, а преграда на пути так и не возникла. Я прошел еще столько же, но дорога так и оставалась свободной. В конце концов до меня дошло, что нет больше никакой решетки. Ее подняла та же злая воля, что и опустила. Подняла, пока я спал.

Я прошел шагов сорок, когда вдруг шумно задрожали стены, а затем послышался грохот падающих камней. Это рушился за моей спиной скальный проход. Некогда было думать, что все это значит. Я поспешил поскорее выбраться из пещеры, пока меня не погребло под обломками плитняковой породы.

Свет подступал к моим глазам постепенно. Один поворот, другой, и вот спасительный выход, где солнце ослепило меня своими лучами. Я не сразу заметил стоящего на лестничной площадке человека и мог бы врезаться в него, не останови он меня окриком.

– О! Петрович! Вот ты где! – изумленно воскликнул капитан Кудемко. – Что ты там делал?

– Сидел. За решеткой, – сказал я, смахнув со лба каменную пыль, осыпавшую меня с головы до ног.

– За какой решеткой?

– Расскажу. Потом.

За спиной уже не шумело и не тряслось: все, что можно, уже обвалилось. Но все же я спешил поскорей оставить лестницу, которая, казалось, также могла катастрофически обрушиться. После того, что со мной уже случилось, я ничему не мог удивляться. Разве только тому, что неожиданным для себя образом обрел свободу.

– Там что, обвал был? – спросил Кудемко, спускаясь по лестнице вслед за мной.

– Был.

– Ты стрелял?

– Я.

– А я уже спускался, – пыхтел он. – Слышу, выстрел. А потом шум… Не надо было стрелять, из-за этого и обвал был…

– Может, из-за этого, – кивнул я. – А может, и нет…

Пещера действительно могла обвалиться из-за моего выстрела, но, возможно, этому поспособствовал хозяин так и не взятой мной крепости. Хотя вряд ли. Маленький искусственный обвал мог вызвать цепную реакцию, от которой пострадал бы весь скальный косогор с возвышающимся на нем домом.

Мы спустились к пристани с причаленным к ней катером, подошли к старенькому милицейскому «уазику». Молодец Кудемко, не побоялся съехать вниз по крутому спуску. Но сможет ли мотор вытянуть его машину наверх?

– А я вернулся из города, спрашиваю Арину, где ты, а она рукой на косогор машет, – усевшись за руль, сказал участковый.

– У кого спрашиваешь?! – недоуменно посмотрел на него я.

– У Арины… Дома она, у бабки. И родители ее приехали, бабку привезли. Она три дня где-то пропадала, они переволновались, бросили все, сюда приехали. А она вчера ночью пришла…

– Откуда? – спросил я, глянув на электронные часы на передней панели.

Шестнадцать часов сорок шесть минут. Вечереет уже, день на исходе. Если Арина пропадала три дня, то и я, выходит, столько же провел в пещере. Всего-то три дня, хотя мне казалось, что прошла целая жизнь. Врагу не пожелаешь того, что приключилось со мной. Хотя нет, я с удовольствием засуну в каменный мешок людей, по вине которых там оказался.