Темный охотник (сборник)

– Куда они поехали?! – телепат подался вперед и, схватив девушку за плечо, резко встряхнул. – Ну?!

– В «Геллу», – хмуро отозвалась та после короткой паузы.

– Значит так, – даханавар взглянул на кадаверциана, – сейчас ты поедешь и заберешь Кристофа. Если он еще не разнес весь этот клуб по камню. А я попытаюсь перехватить Флору.

Он легко перемахнул боковую стенку машины.

– Надеюсь, успею.

Вивиан завел мотор и, больше не обращая внимания на притихшую пассажирку, вывел автомобиль на шоссе.

– Вив, – прошептала девушка, после долгого молчания. – Я не хотела этого. Не хотела использовать тебя. Ты мне, правда, нравишься…

Он ничего не ответил. Алек был прав. «Подчинять и властвовать». Похоже это, действительно, девиз всех даханаварских леди. Даже юная Нола – не исключение.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

– Мне тоже. – Ответил он равнодушно и прибавил скорости.

Вивиан не знал дорогу к клубу, но спутница тихо давала указания: «Прямо… за светофором поворот… следующий переулок…»

– Флора хочет убить Фелицию? – спросил кадаверциан, наконец, чувствуя, что не может больше молчать.

– Она хочет занять ее место. – Нола по-прежнему сидела отвернувшись так, что, поглядывая на нее, кадаверциан видел лишь спутанные черные кудри. – Здесь налево.

– Если у нее получится, она станет новой главой клана, а если нет…

– Мормоликая убьет ее, – ответила девушка, оборачиваясь, и лицо ее исказилось от злости. – Что, тоже запал на блистательную Флору? Она сотнями убивала таких дурачков, как ты. А они до самого последнего вздоха жаждали увидеть ее улыбку. У нее всегда было все самое лучшее, но ей всегда было мало.

«Она хочет всего – власти, денег, развлечений… И чем больше получает, тем больше ей нужно», – вспомнил Вивиан слова Кристофа.

Хотел сказать, что думает про Флору, но не успел.

Свист, резкий удар, грохот, лязг покореженного, рвущегося металла. Вивиана бросило на руль, ремень безопасности впился в грудь, рядом пронзительно вскрикнула Нола. Потом еще один удар, посыпались осколки стекла, перед глазами замерцала, запульсировала буро-зелеными пятнами темнота, и что-то липкое поползло по лицу. Кровь…

Нола вскрикнула еще раз, когда дверцу распахнули, и кадаверциана грубо потащили из машины. В своем мерцающем сознании он видел «Мустанг» со смятыми боками. Над ним хищно нависал черный джип с тонированными стеклами. «Он в нас и врубился», – мелькнуло в голове, и в ушах тут же зазвенели вопли девушки.

– Сволочи! Мерзавцы! Асиманы вшивые! Отпустите меня! Немедленно!

– Темпераментная крошка, – послышался незнакомый низкий голос.

– Разуй глаза, урод! Ты соображаешь, что делаешь?!

– О, даханаварская кошечка! Какая неожиданность! Ловили кадаверцианского ублюдка, а поймали еще и красотку-ведьмочку. Слышишь, малыш, у тебя хороший вкус.

Из серо-зеленого тумана, висящего перед глазами, выплыло белое лицо с перекошенным в презрительной улыбке ртом и холодными, голодными глазами.

– Так спешил на помощь, что попался сам…

– Слушай, Кайл, оставь его, – послышался новый голос, – Яков сказал, что надо торопиться, пока некромант не очнулся. А этот уже и так готов. Помешать не сможет.

– Говорят, у вас древняя благородная кровь. Никогда не пробовал.

– Не трогай его, урод! – отчаянно вскрикнула Нола. – Вы за это заплатите! Пустите!

Нагло усмехающееся лицо исчезло. Вивиан увидел черное небо, свет фонарей, бьющий в глаза, а потом вдруг почувствовал резкую, едва переносимую боль в шее и липкое горячее прикосновение жадного рта к коже. В то же самое мгновение он услышал высокий пронзительный вопль Нолы и понял, что делают с ним. Кто унижает его. «Я их ненавидел… Ненавижу».

Темная половина души, оглушенная вместе с Вивианом, вдруг налилась жуткой, чудовищной силой и хлестнула из него, обретая материальную гибкость. Кто-то закричал от боли и ужаса. В воздухе запахло мертвечиной, и крики слились в долгий оглушительный вой. А потом… потом все вдруг стихло. Прошли долгие секунды тишины, прежде чем кадаверциан понял, что лежит на спине на холодном мокром асфальте, а Нола, заплаканная, с растрепавшимися кудрями и черными подтеками туши под глазами, трясет его за воротник и хлещет по щекам.

– Вив! Вив, не надо! Перестань! Они все умерли! Ты их убил! Пожалуйста, перестань!

Сначала он не мог сообразить, о чем она так жалобно и отчаянно просит. Было хорошо, спокойно и тепло. А потом понял, что из него медленно, тоненькой струйкой, вытекает та самая сила, которая заменяла большую часть прежней человеческой энергии, и которую Вивиан высвободил в приступе ярости. Он как будто истекал кровью, и не мог ее остановить. Впрочем, настоящая кровь тоже была. Она застывала на шее, лице. На руках, порезанных разбитым ветровым стеклом.