Корсары Кайзера

Пресную воду приходилось экономить, а тропический ливень давал всем возможность помыться от души. Пять котят, родившихся на «Эмдене», уже подросли. Чтобы отличить их друг от друга, на каждого одели ошейник различного цвета и каждому было дано имя. Именами для котят служили названия захваченных пароходов. Поэтому по палубе бегали и резвились веселые и пушистые малыши: Понтопорос, Индус, Кабинга и Кинг Лад. Пятого котенка хотели было назвать Дипломат, но это имя ему явно не подходило. При маленьком тельце он имел длинные тонкие лапки и огромную голову с внушительными ушами и большими глазами. Его назвали Маленький Идиот.

Свободные от вахт офицеры и матросы приглядывали, чтобы вечно играющие котята не вывалились за борт. Их так и называли: «кошачья вахта». Однажды Маленький Идиот исчез. «Кошачья вахта» клялась, что он не сыграл за борт, но им не особенно верили. Печаль охватила моряков. К всеобщей радости, во время вечерней поверки Маленького Идиота нашли мирно спящим в ящике от 105-мм снарядов. Он пробрался туда через шахту для подачи снарядов и, видимо, слегка повредил заднюю лапку, поскольку несколько дней прихрамывал.

Кошки были не единственными животными, обитающими на крейсере. На баке в специальной клетке жили две постоянно хрюкавшие свинки, а рядом с ними — несколько овец и баранов. Далее в корму проживала целая стайка голубей, обычно восседающая на леерах и в испуге перелетающая на одну из дымовых труб. По палубе бегали и несколько цыплят-сирот, чью маму случайно смыло за борт. Королевой всего корабельного зверинца была миниатюрная антилопа, которую старпом Мюке обнаружил на «Клан Гранте» и принес на крейсер.

Кроме игр с животными на «Эмдене» почти ежедневно устраивались концерты матросского ансамбля, поющего песни под гитару и аккордеон.

VII

20 октября 1914 года «Эмден» шел южным курсом по Индийскому океану, предоставив экипажу полный отдых, насколько это вообще возможно на военном корабле в боевой обстановке.

Капитан 2-го ранга Мюллер планировал произвести внезапное нападение на Пенанг, где рассчитывал поймать врасплох и уничтожить боевые корабли противника. Мюллеру уже надоело топить торговцев, ко времени выхода крейсера из Циндао было захвачено и уничтожено уже 22 судна общим водоизмещением более 100 тысяч тонн.

В глазах мировой прессы «Белый Лебедь Востока», как до войны называли «Эмден», превратился в «Черного Волка», столь же кровожадного, сколь и трусливого, поскольку он постоянно уходил от целой своры «охотничьих псов», рыскавших по океану для его поимки и уничтожения.

Мюллер решил доказать, что уничтожение торговых судов — это далеко не все, на что способен его «Эмден». На горизонте снова появился дымок, но Мюллер, решив не отвлекаться от главной задачи, дал ему уйти.

Крейсер продолжал идти южным курсом, огибая Цейлон. Ночью снова хлынувший тропический ливень сделал видимость нулевой к великой радости экипажа, который в очередной раз помылся, и самого Мюллера, поскольку ливень скрыл крейсер от посторонних глаз.

21 октября около 14:00 Мюллер приказал «Эксфорду» уходить с последующей встречей в условленном месте, а сам в сопровождении одного «Буреска» пошел дальше. Проскочив через морскую дорогу между Коломбо и Сингапуром, «Эмден» повернул на восток — в южную часть Бенгальского залива.

На мостике «Эмдена» все изнывали от нестерпимой жары и духоты. В штурманской рубке было и того хуже, но Карл Мюллер, одетый как всегда в свой безукоризненно чистый и застегнутый на все пуговицы белый китель, просиживал там часами, зарывшись с головой в карты, лоции и наставления по мореплаванию.

Офицеры полагали, что их командир планирует очередную охоту за торговыми пароходами. Никто не предполагал, что Мюллер обдумывает план нанесения удара по Пенангу. Подходы к острову Пенанг были опасно мелководны.

Остров, на котором находился порт Джорджтаун, был отделен от Малаккского полуострова узким проливом, куда можно было проникнуть с севера или с юга: Для «Эмдена» единственным возможным проходом был северный, но входить в него было очень опасно, особенно ночью. Если бы там оказался какой-нибудь французский крейсер или даже эсминец, «Эмдену» пришлось бы принять бой, загнав самого себя в горлышко бутылки. Но в случае успеха, если бы в Пенанге удалось уничтожить помимо стоявших там торговых судов какой-нибудь боевой корабль союзников, то эффект от этой операции мог быть еще большим, чем при бомбардировке Мадраса. Это бы временно прервало всю морскую торговлю, идущую через Сингапур, и нанесло бы очередной удар престижу Великобритании.