И жизнь моя – вечная игра

– Ну и что? – обиженно надула губки Ульяна. – Из века в век празднуют... И Авдей хочет...

– Вот и скажи, что Авдей хочет, – усмехнулся Тимофей и легонько щелкнул пальцем по ее носу.

И в это время в дом вбежала, запыхавшись, младшая Власта. Глядя на брата глазами, широко раскрытыми от избытка чувств, сообщила:

– А Лада-то назад идет!

С Ладой она зналась недавно, с тех пор, как поселилась в этом селище в новой избе. Сама познакомилась с ней и с братом ее свела – на общую беду.

– Не шуми! – встрепенувшись, одернул ее Тимофей.

И неторопливо – что удавалось ему с трудом – вышел из дома.

Лада шла по пыльной змеящейся улице мимо изб, лачуг и землянок. Люди в этом селище жили бедно, и дом, построенным Тимофеем, выгодно отличался от других. Большой огород, река с рыбалкой. И сам он завидный жених. Но не пришелся он Ладе по нраву. Боярин глаз на нее положил, а она тому и рада. Была... Судя по ее опечаленному виду, не сложилось у нее с Захаром. Идет, а руки болтаются у бедер, как плети. Поникшая голова, отсутствующий взгляд, слезинки у глаз. Домой идет, к матери, в свою землянку. Обесчещенная и опозоренная. Тимофей глянул на Власту. Девушка стояла, сомкнув ладони на груди. Видно было, что ей жаль Ладу. Но не будет она дружить с ней. И все остальные подруги будут ее сторониться. Если бы она в ночь на Купалу с кем-нибудь огульно согрешила, тогда бы никто ее не осудил, но ведь не в праздник же взял ее Захар. Себе праздник сделал, а ее на посмеяние выставил...

И Тимофей от нее должен отвернуться. Негоже питать чувства к падшей женщине. Но что делать, если тянет его к Ладе?..

Немного подумав, он встал у девушки на пути. Молча глянул на нее сверху вниз. И укор в глазах, и досада. Должна была понимать баба, что серьезные у него виды на нее, так нет, вильнула хвостом. Сама, по доброй воле с боярином уехала, думала, что Захар в жены ее возьмет.

– Дура ты, – осуждающим тоном, но не зло сказал он. – Нашла, к какому берегу прибиться.

Она жалко всхлипнула, поджав немощные плечики. И вдруг подалась к нему. Руки ее так и остались висеть как плети, но голова прижалась к его груди. Она даже губами не пошевелила, а он услышал: «Прости!»...

«Кто я такой, чтобы прощать?» – мысленно спросил он.

Не было у них встреч под луной, не объяснялись они в любви. Просто знали друг друга. Он думал о ней, а Лада думала о ком-то другом – как вскоре выяснилось, о Захаре. И уехала с ним, потому что хотела этого. А Тимофей для нее был никем. И сейчас он для нее никто. Но почему тогда она просит у него прощения?..

– Он... Он меня обманул... – хлюпнув носом, сказала она.

И разрыдалась, слезами своими намочив рубаху на его груди. Тимофей невольно приголубил ее – нежно провел рукой по ее густым, сплетенным в длинную косу волосам. В растерянности посмотрел на стоящую поодаль Власту. Та в раздумье пожала плечами. Дескать, ты уже взрослый, брат, самому решать, приветить ее или прогнать...

– И что дальше? – спросил он.

Лада перестала плакать, отстранилась от него, в паническом ожидании посмотрела ему в глаза. Страшно ей. И нет солнца в ее голубых как небо глазах. Только облака – быстрые, мятущиеся.

– Я не знаю.

– Прогнал тебя Захар?

– Нет... Сама ушла... Он хотел во грехе, без венца, а я так не могу. Я девушка честная...

Она говорила, но Тимофей не верил ей. Была она во грехе и без венца. И нет за ней больше чести...

– Тогда почему печалишься?

– Потому что не поверят мне.

Лада с надеждой смотрела на него. Знает, что было в нем чувство к ней. Потому и надеется, что подберет он с земли яблоко – надкушенное и уже не запретное.

– Мать на порог не пустит, – сказала она.

Тимофей промолчал. Его мать пустит ее на порог своего дома. Если он скажет, то пустит. Но тогда она должна будет остаться у них – обесчещенная и опозоренная. И ее позор ляжет на него, на его семью.

– Ты не должна была уезжать с Захаром, – рассудительно изрек он.

Никогда не забыть ему, как сияло счастьем ее лицо, когда она ехала в одном с ним седле. Она тогда и думать не думала о Тимофее. А сейчас – «Прости!». А сейчас – «Поверь!»... Потому что не на кого больше надеяться.

– А он не должен был тебя забирать. И обратно отпускать права не имел...

– Он не хотел отпускать, я сама... – жалко сказала Лада. – Но теперь все думают, что я пала...

– Пусть думают.

– А ты что думаешь?

– Не знаю...

Не мог он привести ее в свой дом. Но и на произвол судьбы не хотел бросать.