И жизнь моя – вечная игра

– А сейчас, значит, подмога нужна? – спросил Елизар.

– Если на булгар, то нет, если на Радислава, то да.

Не хотел Тимофей идти на Радислава, но если на то княжья воля, противиться он не станет.

– Не тебе, мне подмога будет. Я рать на Радислава поведу. Свое войско с твоим соберу, Кузьма дружину свою приведет...

– Как скажешь, так и будет.

– Смотри, какой покорный, – пристально и с подозрением глянул на Тимофея Елизар. – Дружину какую собрал, острог какой поставил, город твой богатеет не по дням... Для чего все это?

– Для того, чтобы людям лучше жилось.

– Какая тебе забота до людей?

– Большая забота. Хорошо люди живут – работают лучше, детей больше рожают. И в казну пополнение, и в дружину... Да и нет у меня больше других забот, – опечаленно нахмурился Тимофей. – Только тем и живу, что в делах и заботах...

– По Ладе тоскуешь? – догадался Елизар.

– По ней.

– Да, жаль, что так вышло. Проклятый Ждан...

– Может, и Ждан... А может, и нет... Я с людьми его говорил, никто про Ладу не знает. И лазутчиков, говорят, Ждан ко мне не посылал...

– Языки вырви тем, кто это говорит, – непонятно почему разозлился Елизар. – Ты бы стал всем рассказывать, что лазутчиков послал во вражеский стан?

– Нет. Дело это тайное...

– Вот видишь!

– Вижу... Что Лады нет, вижу...

– Мой тебе совет, забудь о ней. Глаза разбегаются, сколько девиц красных вокруг. Выбери лучшую да женись...

– Думал уже. Душа у меня к ним не лежит...

– Понимаю, без роду и племени бабы. Но и ты рода не знатного...

Тимофей угрюмо покосился на Елизара. Он и сам знал, что по рождению простолюдин. Но ведь сам Елизар поставил его на Заболонь. Зачем тогда попрекает? Намек делает, что не прочно его положение, что, если захочет, другим человеком заменить его может... А ведь не сможет заменить. Убить может, а заменить – нет. Не сдастся без боя Тимофей. А бой будет жестоким. И вряд ли Елизар сможет одолеть его. Стены в городе прочные, мечи у дружины острые, луки у ополчения длинные и меткие...

– Прости меня, боярин, если обидел.

Елизар понял, что допустил оплошность. Осознал ошибку, пошел на попятную. Но уже ясно, что не все так просто в отношениях с ним...

Была одна закавыка, о которой Тимофей мог и не ведать. Но он знал, что у Елизара растет красавица дочь, от роду ей уже четырнадцать лет, в самую пору под венец идти. Но не предлагает Елизар ему такую невесту, нет в нем желания породниться с ним. И при этом на Заболонь алчными глазами смотрит...

Ждал Тимофей знатного гостя, готовился к встрече. Палаты ему свои отдал, пуховую перину в сажень толщиной для него приготовил, стол богатый накрыл, амфору болгарского вина распечатал, баньку протопил, девиц веселых подобрал... Но не стал Елизар задерживаться у него. Оглядел город с высоты стен, провел смотр воинству, потолковал с оружейником Давыдом, чьи мечи да кольчуги славились на все великое Рязанское княжество. Пировать отказался, быстро попарился в баньке, провел ночь в походной своей опочивальне, а рано утром отправился в обратный путь. Невесел он был, не радовали его добротные избы, мимо которых он проезжал, не восхищала его высокая стрелецкая башня у ворот, на распаханные поля вдоль крестьянских селений он смотрел угрюмо и нелюдимо. Не нравилось ему, что в Заболони все ладком-рядком, не нравилась ему сила, которую нарастил Тимофей Орлик.

Настало лето, зарумянился в лучах жаркого солнца полный ягод и плодов червен-месяц. Вернулись в Заболонь послы, которых Тимофей отправлял к Пичаю. Принял князь богатые дары, заручился боярин заболонский миром с ним. Не боялся он войны, но не хотел разорения.

Засветился огненными заревами и яркими зарницами последний летний месяц зарев. И бросил клич князь Елизар. И привел Тимофей свою рать на княжий двор.

Большой был город Терлец, но уж больно запущенный. Высокие, но шаткие стены старого острога, хлипкие лачуги с потемневшими крышами, церковь большая, но какая-то неказистая. Мрачные башни детинца, огромные, но покосившиеся от времени хоромы. Не строил ничего нового Елизар, не созидал. Но готовился идти походом на соседнее княжество – убивать и разрушать. И Тимофею придется идти вместе с ним.

Не мог Елизар не радоваться его прибытию. Большую дружину привел он за собой. Два десятка конных латников, три дюжины пеших окольчуженных копейников. И ополченцев он тоже поднял на рать – полсотни стрельцов под щитами, в кожаных латах с кольчужными нагрудниками. Луки у них длинные, тугие, стрелы с тяжелыми острыми наконечниками. Тимофей знал толк в стрелецком деле, поэтому его ополченцы являли собой грозную силу – что на городских стенах, что в открытом поле.