Удавка для опера

— Смотрите не надорвитесь, — презрительно усмехнулся Степан. — Борцы с преступностью…

— Распишитесь в постановлении. Степан взял ручку, бумагу. И жирно вывел: «Бред сивой кобылы!»

И тем не менее следователь остался доволен.

— Хотелось бы мне встретиться с тобой, когда я буду на воле, — впился в него хищным взглядом Степан.

— На воле? Лет через пятнадцать?

— Через пятнадцать часов, как минимум. Ты еще не знаешь, с кем связался… Все, можешь отправлять меня в камеру. Время уже позднее, допрашивать меня нельзя.

— Ну почему, если надо, я могу допрашивать вас всю ночь. Двойное убийство, согласитесь, это чрезвычайный случай.

— Допрашивай. Только я буду молчать.

— Да вы не волнуйтесь. У меня нет никакого желания беседовать с вами. Сегодня. Отложим до завтра.

— А ты веришь?

— Во что?

— Что завтра наступит?.. Для меня…

Степан внимательно всмотрелся в глаза Собакина. И сделал вывод. Нет, он в это не верит. Мало того, он надеется, что завтра ему придется общаться не с ним, а с его трупом.

Все его обвинения — фигня на постном масле. Любой мало-мальски грамотный адвокатишка разобьет их в пух и в прах. Показания свидетеля… Ха-ха! А почему тогда этот охранник не дал знать Шпакову о взрывном устройстве?..

Только Степану было не смешно. Ему было страшно. И не за одного себя.

— Я не знаю, сколько тебе заплатили. Но ты продался! — бросил он в лицо следователю. — Не смотри на меня так!.. Я ведь не возмущаюсь, почему меня сунули в камеру к уголовникам… А ребят моих тоже к уголовникам?

Собакин не ответил. Он нервно собрал со стола бумаги, сунул их в папку. И направился к выходу.

— Подонок! — бросил ему вслед Степан.

Его отвели в ту же камеру. И снова хмурые взгляды уголовников.

Степан ожидал, что мордоворот опять воцарится на своем месте. Но тот согнал «мужика» с крайней к выходу шконки, устроился на ней. А его шконка у окна так и осталась за Степаном.

Степан прилег. Закрыл глаза. Нужно было собраться с мыслями, еще раз обдумать свое положение, просчитать возможные выходы из ситуации. Но помешал «коренной» с тремя куполами без крестов.

Он подсел к Степану. Какое-то время просто сидел. Паузу выдерживал. И наконец заговорил.

— Пока тебя не было, две малявы подошли, — тихо сказал он.

— Ну и?.. — Степан даже не пошевелился.

— Кончить мы тебя должны. Несчастный случай…

— Кто маляву подогнал? — словно бы нехотя спросил Степан.

— Из наших… Но вторая малява больше весит. Подписываются за тебя. Лемех…

Степан многозначительно промолчал.

— Я слыхал про тебя, Волчара, — продолжал «коренной». — Крутой ты мент. Ненавидят тебя наши. Но уважают. Знаешь, это косяк — за мента подписаться. Но Лемеху предъяву не кинут. За Волчару подписаться не косяк…

Вот, значит, какой у Степана авторитет. Блатные даже на крытке его признают. И не осуждают Лемеха.

Только с какой это стати Лемех подписывается за него?.. Значит, есть интерес. Значит, имеет какую-то выгоду с этого.

— Давно на тебя хотел посмотреть, Волчара, — уважительно сказал блатарь.

— Посмотрел?

— Посмотрел…

— Ну тогда свободен. Не мешай, спать буду..

Степан лукавил. Он не собирался спать. Это занятие опасно для жизни. Нельзя доверять ворам. А вдруг история с малявой от Лемеха — всего лишь байка, чтобы усыпить его бдительность? Или блатные получат «слово» против Степана от более сильного авторитета, чем Лемех?..

Он боролся со сном всю ночь. Но напрасно он не смыкал глаз. Никто даже не попытался его тронуть.

3

Степана вызвали на допрос к обеду следующего дня. В помещении для допросов его ждал генерал. Тот, который вместе с Собакиным арестовал его вчера.

Рядом с генералом стояли крепкие ребята. О безопасности своей печется. Перед столом, за которым он сидел, четыре табурета.

На первый присел Степан. И тут же в помещение ввели Федота. За ним Кулика. Дальше — Савельева. Все живы, все здоровы. Ни синяков, ни кровоподтеков.

— Граждане Круча, Комов, Савельев, Кулик, — официально обратился к ним генерал. — Обвинения с вас сняты…

Степан расслабился. Значит, за него вступились не только воровские силы. Каретников сумел-таки додавить рычаги. Другие покровители задействовали свои связи. Ничего не получилось у его тайных врагов. Не по зубам им оказались майор Круча и его опера.