Удавка для опера

— Да, был…

— А почему был? Из-за Матвея Даниловича?

— Нет, Матвей Данилович здесь ни при чем… Рома моего брата убил.

— Что?! — От удивления Жанна открыла рот.

— Рома моего брата убил.

— Глупость какая-то. Может, это не тот Рома?

— Он старший лейтенант милиции…

— Да, да… Но не мог он никого убить. Хотя постой! Твой брат — преступник?

— Нет. Он честный человек. И был другом Ромы… Они поссорились. Рома его сначала кулаком ударил. А потом взял штырь и заколол его…

— Взял штырь и заколол. Как просто… Он что, штырь этот с собой таскал? — Жанна была мрачнее тучи.

— Нет. Штырь в комнате стоял. Они магазин новый осматривали…

— Давно это было?

— Да по брату уже девять дней справили…

— Давно, значит. А Степан звонил Роме совсем недавно. Домой. И Рома был на месте. Горло у него болело…

— Домой? Да его в тюрьму посадили. А потом он сбежал… Матвей Данилович сказал, он где-то в тайге скрывается.

— А этот с какого бока?

— Матвей Данилович — мэр Семиречья…

— Ах, вот как! Знать, Семиречье — это огромный город с населением тысяч в двести-триста…

— Да нет. Скромный провинциальный городок.

— А мэр в костюме за две тысячи долларов по Москве гуляет. Сразу три «люкса» в «Космосе» снимает…

Казалось, Жанна разговаривает не с ней, а сама с собой. Рассуждает вслух. Это заинтриговало Маргариту.

— Матвей Данилович очень богатый. Он мне сегодня колье за триста тысяч долларов подарил. Просто так…

Жанна очумело посмотрела на нее. Маргарита тоже посмотрела на нее. А потом на Маргариту обрушился шквал вопросов…

Степан вскрыл тайник. Извлек из него «НЗ».

* * *

Несколько видов камуфляжа для милицейского спецназа, два комплекта бронежилетов — второго и четвертого классов защиты, по пять штук в каждом. Оружие. Германский гранатомет «панцерфауст» с боезапасом, пять одноразовых «мух», автоматы Калашникова калибра семь шестьдесят два с подствольниками, две снайперские винтовки «винторез», восемнадцатизарядные пистолеты «бердыш» на каждого. Оптические прицелы, лазерные целеуказатели, приборы ночного видения, ручные гранаты, боеприпасы. Мощный арсенал. Любой бандитский «бригадир» позавидует.

— Сила! — невесело вздохнул Федот, глядя на это богатство. — Только бы узнать, на кого все это обратить…

— Ничего, узнаем…

Степан выбрался из подвала. Время обедать. Пахомыч на пару с Куликом отличный стол накрыли.

Но прежде чем сесть за стол, Степан набрал номер Жанны. Она ответила сразу.

— Как дела, дорогая?

— У меня все в порядке…

— Как Давидик?

— Все спрашивает, где папа.

— Папа скоро к вам вернется…

Давидика он любил как сына. И тот любил его как отца. И пусть только кто попробует сказать, что они не родные. И Жанна родная. Хоть и не жена. Вернее, еще не жена. Они поженятся, как только убедятся, что будут счастливы друг с другом.

— Боюсь, что не скоро. Но вернешься, я знаю…

— А чего ты боишься?

— Ты когда звонил Лозовому в последний раз?

— Вчера.

Степан позвонил ему вчера из баньки. И рассказал в двух словах, какая беда их постигла. Велел сидеть в своем Семиречье и никуда не высовываться.

— А это был Рома, точно?

— Ну да… А что? — насторожился Степан. Рома простыл. До сих пор хрипит. Голос как будто не его. Хотя очень похож…

— У Лозового проблемы. Очень серьезные.

— А что именно?

— Его обвиняют в убийстве…

— Бред сумасшедшего!

— По крайней мере, его девушка так считает.

— Какая девушка?

— Из Семиречья… Ты не поверишь, но я случайно встретила его девушку. Она приехала в Москву с одним мужчиной…

— С каким мужчиной? Ты же сказала, она его девушка…

— В том-то и дело, дорогой. Нечисто тут… Рому обвиняют в убийстве ее родного брата.

— Давно это случилось?

— Да почти две недели назад. Романа посадили в тюрьму. Он оттуда сбежал. И скрывается сейчас в тайге. Но никак не дома…

— Мистика какая-то. Мне бы сразу сообщили, что мой подчиненный содержится под стражей по обвинению в убийстве.

— Я тоже так думаю.

— Да, нечисто здесь что-то…

— Как минимум, любовный треугольник…

— Откуда эта лирика?

— Я же говорю, девушка Лозового с мужчиной в Москву приехала. Живут в разных номерах. Но видел бы ты, как он на нее смотрит. Как на богиню. Любит ее.