Под знаком мантикоры

На взгляд Фернана, чаша ненависти сейчас оказалась наполнена до краев, и достаточно небольшой капли, чтобы в столице разразилась буря. Особенно если учесть, что ни короля, ни Лосского в Эскарине не наблюдается и останавливать петухов ни тот, ни другой не спешат.

Маркиза очень интересовал вопрос: кто ответствен за случившееся в столице? Случайность это или заранее продуманный, четкий план по захвату Эскарины одной политической партией? Кстати говоря, под шумок разразившейся войны с Андрадой дело могло выгореть. Пока внимание всех обращено к северо-восточной границе, на юге страны творились не менее неприятные вещи. Война – самое подходящее время для того, чтобы ловить рыбу в мутной воде.

Все случилось так, как многие и предполагали. Убийство посла для андрадцев было всего лишь поводом для вторжения в Тулину и оправданием своей агрессии перед Церковью и Папой. Ультиматум истек, убийца Жерара де Альтеньи не был найден, и ударные части Андрады вторглись через перевалы Ведьминой гряды в Таргеру. Тут агрессоров уже поджидали. Вначале противника остановили, а затем погнали обратно. Домой.

С момента ведения боевых действий прошла без малого неделя, но новости о сражениях и обстановке на фронте до Эскарины доходили с опозданием. Оставалось лишь гадать, что в данный момент происходит на севере страны.

Пока дела обстояли не так уж и плохо. Противник, решивший победить нахрапом, был остановлен, но до победы было еще далеко. Из Лоссии наконец-то выбрался со своей армией герцог Лосский, и теперь Его Величеству была обеспечена поддержка еще двадцати тысяч солдат.

Ситуация на границе не была фатальной, скорее наоборот, но, даже несмотря на все оптимистичные сводки с фронта, капитан «василисков» не находил себе места. Только тупица останется спокойным, оказавшись в неуправляемой лодке в эпицентре шторма.

А Эскарина сейчас была именно этим суденышком, и, если не случится чуда, шторм не пройдет мимо и похоронит все надежды решить разногласия непримиримых соперников малой кровью.

Окно было открыто, но от духоты, царящей в доме, это не спасало. Толку-то! На улице форменное пекло. Так всегда бывает перед сильной грозой. В последнюю неделю дожди случались едва ли не каждый день. Они сменялись жарой и коротким предгрозовым затишьем. Ничего удивительного – начало последнего месяца лета на юге страны всегда славилось грозами.

Маркиз неожиданно для самого себя уснул, и лишь перед самым дождем его разбудили отдаленные раскаты грома и крики птиц в саду. Неугомонным пичугам словно и не было дела до наступающего ненастья. Они настойчиво щебетали в ветвях деревьев и подстриженных садовником кустах акаций.

Фернан, не разлепляя век, в очень цветистых выражениях проклял весь птичий род до седьмого колена. В такие моменты сеньор де Суоза, в общем-то благосклонно относящийся к птичьему чириканью, больше всего на свете желал перестрелять пернатых тварей.

Тихо скрипнуло кресло, Фернан мгновенно напрягся и запустил руку под подушку, к даге, но тут же расслабился. Перед дверью в спальню всегда дежурил Абоми, и вряд ли бы он так просто пропустил врага к хозяину.

– Как я погляжу, ты осторожен, – раздался голос шута.

– Проклятье, Сезар! – Фернан открыл глаза. – Тебе-то чего неймется?

Порой шут становился просто невыносим. Особенно когда переставал играть с гвардейцами в карты или изводить лекаря просьбами о немедленном прекращении лечения и переносил свое драгоценное внимание на хозяина дома. Иногда де Армунг вел с Фернаном многочасовые беседы, затрагивая массу интересных тем, но случались дни, когда в голове у Сезара Сильвы что-то переворачивалось – и он начинал декламировать дурацкие поэмы или сыпать солеными шуточками. В такие часы сеньор де Суоза больше всего на свете жалел о том, что пригласил шута к себе в дом.

– Мне скучно. – Де Армунг сидел в кресле с изрядно опустевшей бутылкой вина. – Я скоро возненавижу эти стены и всех лекарей мира.

– Это не повод, чтобы будить меня.

– Несправедливое обвинение, – шут поправил черную повязку на глазу. – Тебя разбудил не я, а птички, которые и сейчас продолжают щебетать за окном. Моя же Светлость изволила сидеть тихо и наслаждаться вином из твоего погреба.

Маркиз фыркнул. «Дабленское королевское». У Сезара губа не дура.

– И поэтому бутылка уже наполовину пуста? Еще не вечер. Рановато начал.