Под знаком мантикоры

Она стояла в дверях, облаченная в узкие рейтузы, обтягивающие ее стройные ноги, и в ослепительно белую рубашку с острым воротником. На руках Рийны были кожаные перчатки. Правая рука держала изящную рапиру из пешханской стали – подарок Фернана.

Учитель фехтования едва слышно пробормотал что-то себе под нос по иренийски. Фернан вполне сносно владел языком южных соседей Таргеры и без труда понял, что тот сказал. «Сеньора вернулась. Кажется, теперь я понимаю, почему сеньор был сегодня так невнимателен». Фернан усмехнулся. Маэстро, как всегда, был прав.

– Сеньора, польщен оказанной честью. – Ирениец изящно поклонился.

– И я очень рада вас видеть, – улыбнулась Рийна. – Прошу вас – Рийна. Сеньора я только для врагов и незнакомцев. Как вижу, вам сегодня удалось загонять моего мужа.

Ее слова звучали отнюдь не угрожающе. Скорее игриво. Пожалуй, маэстро Пито был из тех немногих, кому Рийна, как и все ламии, не любившие, на их взгляд, глупый человеческий официоз, прощала, когда к ней обращались «сеньора».

– Ну что вы, сен… Рийна. Куда мне, старику? Просто повезло.

– Не скромничайте, маэстро. Ваши занятия уже окончены?

– Сеньор устал, – едва улыбнувшись глазами, сказал Фернан. Он знал, что произойдет дальше.

– Но не учитель? – Смеющиеся зеленые глаза обратились на иренийца. – Вы ведь уделите даме несколько минут, маэстро?

– Я весь в вашем распоряжении, Рийна. – Пито поклонился, пряча довольную улыбку.

Если бы учитель фехтования решился признаться самому себе, то сказал бы, что приходит сюда не ради денег и даже не ради огненно-стальных вспышек поединков с сеньором де Суоза. В этот дом маэстро приходил ради этих недолгих и бесконечно прекрасных минут. Именно они грели его сердце и самолюбие. Радовали его мастерство и рапиру на протяжении следующих двух месяцев. И причина была вовсе не во внешности Рийны, ибо учитель фехтования понимал, что здесь у него не было никаких шансов. Раз полюбившую ламию уже не заставишь смотреть в другую сторону. Причина была в бое. Кратком. Остром. Опасном. Щекочущем нервы. В бое с равным, а порой и превосходящим его противником. Ибо ничто не разжигает мастерство так, как поединок с ламией.

Учитель фехтования поставил так и не выпитый бокал вина на подоконник и обнажил свою рапиру.

– Надеюсь, вы не будете очень уж сильно спешить?

– Конечно. Скажем, по пять этудо, чтобы у нас появился интерес? – Ее губы растянулись в озорную улыбку.

– Лучше по десять, сен… Рийна. Сегодня я хочу показать вам один очень интересный укол.

– О! Опр-р-ределенно вы оказываете мне честь, маэстро!

– Не сочтите за труд подождать минуту. Я надену перчатки.

– Извольте.

Она повернулась к мужу и подмигнула. Тому не оставалось ничего другого, как усмехнуться. Он подошел к стулу, повернул его так, чтобы видеть предстоящую схватку, сел и положил руки на спинку. Рийна стояла к нему вполоборота, внимательно следя за тем, как ирениец с кажущейся медлительностью надевал перчатки и закатывал рукава. В который раз Фернан залюбовался своей женой. Как и все женщины ламий, окружающим она казалась обманчиво хрупкой и совершенно безобидной. Не было в ней ни силы, ни мощи, которую любят приписывать некоторые люди этой расе. Зато она была гибкой, изящной и быстрой. Смертоносно быстрой. Смуглая, на полголовы выше Фернана, с черными, короткими волосами и длинной челкой, падающей на глаза. Она привлекала к себе внимание. Ибо ламиям было позволено то, что не было позволено обычным женщинам. Например, ношение мужской одежды. Или слишком короткая прическа. Или владение рапирой. Пока достойные леди занимались вышиванием, не менее достойные ламии брали от жизни все. Например, становились капитанами двадцати пушечных фрегатов. В северных горах права у женщин и мужчин одинаковые. Не то что у людей. Женщины ламий наравне с мужчинами участвовали в клановых войнах горного племени. Правда, в отличие от своих мужей и отцов, они были куда осторожнее и старались сдерживать свою природную вспыльчивость, бесшабашность и резкость. Но если уж ураган проснулся, то берегись!

Она почувствовала, что маркиз наблюдает за ней. Обернулась. Вопросительно подняла тонкую, изящную бровь. Пересечение взглядов. Фернан едва заметно покачал головой, и Рийна вновь перенесла все свое внимание на учителя фехтования, но «василиск» до сих пор «видел» ее глаза. Именно два чарующих, загадочных изумруда с вечными озорно пляшущими искорками веселья заставили Фернана заметить Рийну. Восемь лет назад они пересеклись взглядами, и сеньор де Суоза утонул в изумрудном океане. Тогда-то он и понял, что сделает все, но эта женщина во чтобы то ни стало станет его.