Твое место на Зоне

Глеб Васильевич отстранился от Эллочки, привел одежду в порядок. В эйфории полученного удовольствия вошел в гостиную, чтобы опуститься в свое любимое кресло. Но тут с ужасом заметил, что кресло занято. В нем, как на троне, восседал немолодой мужчина с жестким и властным выражением лица. Ястребиный взгляд, тонкие губы кривит хищная ухмылка… Да это же Воронец. Вор в законе, теневой хозяин города… Рядом с ним стоял крепкого сложения парень в кожаной куртке. Уголовная рожа…

– Как настроение, Глеб Васильевич? – язвительно спросил Воронец. – Эллочка должна была вам его поднять…

Настроение у Панфилова было таким же, как у мышки, угодившей в мышеловку. Так широко душа развернулась, но тут же свернулась в бесформенный комок – под ударом стальной пружины. Ноги отказывались держать размягченное тело. Хорошо, что напротив стояло второе, никем не занятое кресло. Глеб Васильевич обессиленно опустился в него.

– Жаль, что у меня не было возможности узнать, как хорошо ваша Эллочка поднимает настроение, – глумился вор. – Я бы, конечно, не отказался… Но мы же с вами не ссорились, Глеб Васильевич, так с чего бы мне отбивать у вас девушку… Но если мы поссоримся, то я заберу вашу девочку… И комбинат ваш заберу… И банк… И саму жизнь…

Панфилов чувствовал себя жертвой, прикованной к скале в ожидании кровожадного чудовища. А Воронец – тот самый морской дракон, который поднялся из океанской пучины по его душу. Он видел его злобный оскал, налитые кровью глаза. В его взгляде было столько парализующей силы, что хотелось провалиться сквозь землю.

– Но я не думаю, что мы будем с вами ссориться, Глеб Васильевич. Зачем вам это?.. У вас есть деньги, вы ставите коммерческий банк. Вот и занимайтесь этим делом. А меховой комбинат отдайте мне. За ненадобностью…

– Как это за ненадобностью?.. Это мой комбинат, – жалко пролепетал Панфилов.

– Комбинат – это один заяц, банк – второй. А за двумя зайцами погонишься, ничего не поймаешь. Разве что смерть свою за хвост ухватишь… Но вам же рано умирать, Глеб Васильевич, не правда ли?

Глаза Воронца – как два пулемета. Панфилов чувствовал себя поставленным к стенке… Но ведь ему в самом деле рано умирать. И надо уговаривать вора, чтобы он не открывал огня…

– Я все понял… За двумя зайцами бегать нельзя…

– Ну вот видите… – не без презрения усмехнулся вор. – Значит, мы с вами договоримся. Директором комбината будет мой человек. Кстати, вы поможете мне с его назначением… А банк остается за вами… Да, я слышал, что ваш банк начнет работать в самом ближайшем будущем.

– Да, скоро презентация… – в отчаянии пробормотал Глеб Васильевич.

– Вот и славно!.. Только вот плохо, что времена нынче неспокойные. Тут вот недавно группировка появилась. Может, слышали? Тренер один, в Москву недавно ездил, квалификацию повышал. Повысил. Приехал из Москвы и спортсменов своих вокруг себя собрал… Все у нас из Москвы идет. Вот банки коммерческие оттуда. И рэкет оттуда же… Как бы не обидел вас тренер со своими ребятками… Но вы не переживайте, Глеб Васильевич. Все будет хорошо. Я ваш банк под свою защиту возьму… Ну, думаю, за тридцать процентов от прибыли мы с вами договоримся. Или вы сорок предлагаете?

Панфилов понимал, что вор издевается над ним. Но, увы, у него не было возможности поставить его на место. Как говорили древние, война дает право победителю ставить побежденному свои условия… А он проиграл в поединке с вором. Проиграл…

– Нет, хватит и тридцати, – выдавил он из себя.

– Ну, тридцать так тридцать… Да, кстати, может, вы кофе хотите? Ваша Эллочка приготовит вам кофе… А может, я своего человека позову, он приготовит вам чашечку раскаленного битума…

Воронец смотрел на него так, будто взглядом выплескивал на него кипящую смолу… Это было ужасно.

Вор с издевкой пожелал ему всяческих благ. И ушел вместе со своим громилой. Панфилов остался наедине с Эллочкой…

Оцепенение прошло. Злоба разбавила страх, этот гремучий коктейль впитался в кровь, воспалил рассудок. Глеб Васильевич с ненавистью глянул на свою любовницу. Эллочка предала его. Она не должна была впускать вора в дом. Но она его впустила…

Глава девятая

Почти три месяца прошло после убийства Суконкина. И после этого как отрезало – ни единого трупа. Бытовуха была – сосед соседа ножом пырнул, муж по пьяной лавочке жену табуреткой ударил – к счастью, до трупов дело не дошло. Был еще один инцидент – мужику одному в лицо расплавленным битумом плеснули. Преступника установить не удалось. Опять же смертельного исхода не было.