Муж, жена, любовница

– Все в порядке, малыш. Пойдем.

Они с дочерью вышли из помпезной дамской комнаты королевского замка и смешались с гудящей веселящейся толпой.

– Мама, ты что? У тебя лицо побелело! - Это уже голос Пашки.

– Ничего, сынок, все в порядке, потом расскажу.

"Интересно, что же я смогу ему рассказать", - пронеслось в голове у Юлии.

Раздался гонг, и открылись двери на террасу. Ровно в полночь гостям был обещан сюрприз, и теперь всех пригласили выйти на открытый воздух. В саду, перед замком, был приготовлен грандиозный фейерверк. Юлия поспешила пройти в открытые двери и одной из первых оказалась в темноте у балюстрады огромной террасы, с которой по лестнице можно было спуститься в ночной мокрый сад.

Ветер утих, небо было темным и низким, мягкий свет из окон и дверей замка выхватывал римскую мозаику на плитах террасы. Покой, красота, радость… Только не для нее.

Глава четвертая

Холодный ветер трепал волосы. Она вцепилась в стылый камень перил и чувствовала, как мелкая дрожь сотрясает ее тело. Только не зарыдать на глазах у всех, не закричать от обиды! Она кусала губы, чтобы сделать себе больно и не заплакать. Ночная темнота укрывала ее от любопытных взглядов.

Он, самый любимый и близкий, изменяет ей - самой преданной жене на свете. У них лучшая семья и лучший дом. У них не бывает скандалов. Он целует другую, он ласкает другую, он спит с другой! Но он спит и с ней! И она не замечала последнее время холода или недостатка желания с его стороны. Как, как она могла ничего не заметить?!

Хозяева-устроители между тем медлили с фейерверком, и это было как нельзя кстати. Холод - не нервный, а настоящий зимний, сырой холод - заставил ее очнуться и взять себя в руки. "Рыдаю в замке Амбуаз, как какая-то фрейлина из исторической мелодрамы", - вяло зашевелилась в ее сознании ненужная сейчас ирония. Ничто не могло сейчас помочь ей, ничто не было нужным.

В конце концов она решила оставить все выяснения до отеля, и ей сразу стало чуть легче. Реакция мужа определит все дальнейшее. Хотя кто знает, такого поворота в их семейной жизни еще не было… Она давно жила с чувством, что Алексей - ее часть, часть ее тела и души. И выходило, что она не знала собственного мужа, родного человека?! Нет, так нельзя. Надо справиться с собой, надо подумать, вспомнить последние полгода…

Алексей не исчезал из дому, не пропадал по командировкам. Значит, у них были свидания в Москве? Свидания нечастые, потому как ночевал он дома, лишь иногда задерживаясь на работе. Господи, какой позор, что же делать? Ее предали, ее обманывали, говорили о ней: "А что сказала жена? Жена не заметила?" О, какая гадость. От этого можно сойти с ума. Знает, наверное, весь банк. Шеф - слишком заметная фигура, чтобы скрыть подобную связь…

Наступила полночь. Зашипели и засверкали огни фейерверка. На плечи Юлии лег ее любимый норковый жакет. Заботливые руки Алексея. Они стояли молча, пока выстреливали и взлетали, крутясь и распадаясь на мелкие звезды, огни фейерверка. В наступившей затем непроглядной темноте они вместе со всей публикой вернулись в зал. Подали шампанское. Довольные дети присоединились к ним уже за столом. Праздник и знакомства превзошли все их московские ожидания, и они решили остаться на балу, чтобы танцевать до утра. Молчание родителей не бросилось им в глаза.

А Юлию сейчас волновало только одно: как ей вести себя с ним - затаиться и наблюдать? Это вариант, но она не сможет. Поговорить прямо сейчас? Она устала и не сумеет сдержать эмоции, сорвется, наговорит глупостей… Подошла всезнающая Тамара Рудак. Юлия встряхнула головой, отгоняя мысли, и спокойно взглянула на приятельницу в упор.

– Ты что, красотка, уже скисла? Бледная, невеселая… - начала та, внимательно посмотрев на Юлию.

– А где Федор, почему его не слышно сегодня? - мгновенно перевела разговор на другую тему Юлия, сделав вид, что не обратила внимания на вопрос. Смешливый Федор, мастер изображать друзей в лицах, обычно был самым шумным в компании, громко рассказывал анекдоты, байки, казусы из своей богатой биографии. Юлия спросила о Федоре автоматически, поскольку знала, что Тамара гордится артистизмом и светскостью мужа.

– Да он что-то сегодня все больше молчит. Грустит. В замке ему неуютно.

– Ну, с тобой не погрустишь. Хотя и ты сегодня что-то невеселая… Где твоя феерическая энергия?

– Феерического во мне ничего не осталось. Батарейки подсели.