Муж, жена, любовница

– Поймите, ваша мать, как все матери, наседка. Именно поэтому она категорически против вашей самостоятельной жизни. Если хотите - слушайте ее и будьте паиньками, хорошими детками, знать не знающими, что такое злачные места. У вас будет спокойная жизнь. Но само к вам в руки ничего не свалится. Откуда взяться знакомствам, связям, капиталу? Неоткуда. Вы на всю жизнь останетесь нищими… И имейте в виду: взгляды вашей матери давно устарели. По происхождению она - "дочка - торговая точка". Хотя ваш дед и не торговал, но капитал у него был, и деньги выше среднего тоже всегда были. Вашей матери все было дано от рождения, она ничего не сделала сама. Поэтому она не понимает, что такое борьба за успешную карьеру, за деньги, что такое работать и зарабатывать…

Юлия не могла больше такое слушать. Первым ее порывом было вернуться в гостиную и высказать все, что она об этом думает. Но потом поняла, что спорить с Алексеем бесполезно. Это подло с его стороны - так говорить, но он ничего не понимает и лишь посмеется над словами "подлость", "предательство", "неблагодарность"… А между тем ведь она ему очень помогала во всех его делах. И если бы не ее семья, значение которой в своей карьере он сейчас отрицает, что бы он делал? Торговал бы копченой рыбой, как все бывшие научные работники в его родном городке?… Если бы не тесть, он бы, возможно, и не пропал, но никогда не взлетел бы так высоко, как сейчас.

Но дело, впрочем, не в этом. Дело в том, что так отзываться о роли жены в его жизни, о ее способностях и характере, да еще и сообщать свою гнусную версию детям - это означает предать и Юлию, и память ее семьи.

И Юлия твердо решила организовать оборону.

Глава восьмая

За стремительным бегом дел, повседневных и ежечасных, у нее не хватало ни сил, ни времени, ни желания думать всерьез о кошмарной ситуации, в которой она оказалась. Да и какая может быть оборона против любимых ею детей, против хотя уже и нелюбимого, неверного, но все-таки мужа?… Все это было несерьезно, и, хоть Юлия сама осознавала, что напрасно прячет голову в песок, как страус, напрасно старается вести себя так, будто ничего не случилось, заставить себя предпринять какие-то серьезные защитные действия она не могла.

А между тем в Москве начиналась дурманящая, долгожданная весна. Настроение в доме было повышенно-нервозным. Пашка носился со своим "малым бизнесом". Пропадал целыми днями у себя в офисе и молодежные тусовочные места, к великой радости матери, позабыл. Ночная жизнь оказалась для него всего лишь мостиком, по которому он убежал от института, от учебы и от размеренной, правильной жизни.

Ксюша учебу не забросила, но перестала готовиться к поступлению в вуз. Главное - школу она клятвенно обещала закончить, а там, решила Юлия, будь что будет! Дочь составляла бесконечные портфолио - собирала и сортировала свои фотографии, платила фотографам, чирикала по телефону с какими-то непонятными личностями. Словом, крутилась, общалась, бегала, тратила колоссальное количество времени и сил. И все это ей безумно нравилось. Светлана, с которой дочь продолжала дружить, внушала Ксении, что она необычайно красива и талантлива, что впереди у нее большое будущее. С матерью же, видя ее недовольство, дочь делилась подробностями своих забот лишь от случая к случаю.

Что же касается Юлии, то она перестала скрупулезно изучать дела своего по-прежнему драгоценного, но такого упрямого ребенка и решила, что не вправе определять судьбу дочери. Ведь до сих пор жесткие позиции ее собственной матери, Марии Михайловны, довольно часто вступали в противоречие с реальной жизнью… Неужели так безнадежно устроен свет, грустно думала Юлия, что между поколениями женщин одной семьи, родными и любящими, не может быть преемственности во взглядах? Но так или иначе, а свое мнение по поводу Ксюшиной затеи она до сведения дочери довела. И этого вполне достаточно. Хотя себе она признавалась, что ей и в кошмарном сне не могло присниться, будто дочь ее станет ходячим манекеном, а сын - мелким торговцем.

Алексей же с несвойственным ему азартом доказывал, что это и есть истинный путь лучших представителей молодого поколения.

"У вашей матери, - говорил он детям при каждом удобном случае и в присутствии Юлии, и за ее спиной, - амбиции дореволюционного идеалиста, члена партии с 1905 года, хотя на самом деле она никаких заслуг перед обществом не имеет. И вообще, времена людей с чистоплюйскими интеллигентскими замашками кончились, имейте это в виду…"