Черный ворон, я не твой

– Сизова?! – удивленно спросила Татьяна. – Не поверю… Он-то здесь при чем?

– При том… Капитан Сизов обвиняется в преступлении, которого, возможно, не совершал. Два года назад, в июле вы отдыхали с ним в окрестностях Рубежа, на берегу озера, дикарями, в палатке…

– Да, отдыхала. А что здесь такого?

– С какого по какое число?

– Сейчас вспомню…

– Двадцать восьмого июля вы были с ним?

– Это же в конце июля. Да, в конце июля была… Да, двадцать восьмого, точно. У Ольги двадцать восьмого день рожденья, мы еще звонили ей, поздравляли…

– Вы оба поздравляли?

– Да.

– И Ольга может подтвердить, что Андрей ее поздравлял двадцать восьмого числа?

– Ну да…

– И вы подтверждаете, что весь день двадцать восьмого июля Андрей Сизов провел с вами на берегу озера в окрестностях Рубежа…

– Да.

– И еще один вопрос! Кто такая Ольга?

Вопрос этот был обращен к Андрею. Вика требовала ответа от него.

– Я спрашиваю, кто она такая?

Хищный взгляд, ревнивый тембр голоса.

– Андрей?! – удивленно воскликнула Татьяна.

Наконец-то она заметила его.

– Привет! – стараясь за шутливой улыбкой скрыть растерянность, поздоровался он.

– Сегодня что, день сюрпризов?

– Ну, мы-то сюрприз, а еще кто?

Ответить Татьяна не успела. Неожиданно открылась дверца с его стороны, и чьи-то сильные руки вырвали его из салона, швырнули на землю. Милицейский камуфляж, холодные глаза натасканных на задержание спецназовцев. Чей-то тяжелый ботинок с размаха ткнулся Андрею в живот. Больно.

– А вот это лишнее.

Над Андреем склонилось лицо майора Каракулева.

– Ну и от кого ты бегать вздумал, родной?

– Я сейчас все объясню…

– В машину его!

Андрея запихнули в микроавтобус, отвезли в отдел внутренних дел, запихнули в одиночную камеру. Где Вика? Где Татьяна? Ничего не понятно…

Глава 26

– И зачем ты это сделал?

Римма вспомнила анекдот, в котором жених дает установку невесте: если кепка сдвинута налево, значит, настроение хорошее, если направо, то под руку лучше не попадаться. Так вот сейчас она пребывала в такой позе, когда ей по барабану, в каком настроении Мирон. Руки в боки, правая нога вперед, подбородок вверх.

– Ты кого проверять вздумал?

И плевать, что от нее разило перегаром. Он виноват перед ней, а не наоборот, значит, все стерпит.

– Не понимаю, о чем ты говоришь? Никого я не проверял…

– А Вадим?! Зачем ты его ко мне подсылал?

– Он сам приехал, – смутился Мирон.

– Конечно, сам. Ты его попросил, и он сам приехал… Конечно же, ты знаешь, что я его сковородкой по голове?

Судя по его бледному виду, Мирон это знал. Но сопротивлялся с упорством тонущего «Варяга».

– Не знаю…

– И в пароходство ты не ходил.

– Ходил! Вот тебе крест, ходил!.. Наше судно пришло, послезавтра срочно в рейс…

– Это правда? – всколыхнулась Римма.

Теперь ей было совершенно наплевать на идиотские странности Мирона. И вообще, пусть катится ко всем чертям со своими дурацкими проверками. Но сначала пусть возьмет ее под свои алые паруса.

– Зачем я буду тебе врать?

– И ты хотел проверить, буду ли я тебе верна, пока ты будешь в рейсе?

– Да… То есть нет…

– Да… Татьяна у меня была, она рассказала, как ты ее проверял. И почему она от тебя ушла… А если бы я от тебя с Вадимом ушла?

– Знаю, что ненормальный, но не могу ничего с собой поделать, – сник Мирон.

– А надо что-то делать… К тому же мы не договаривались, что я буду ждать тебя на берегу. Мне домой надо…

– Но ты бы потом приехала, когда я вернусь. – Он с надеждой глянул на нее.

– Нет. Я домой не поеду. Мне за границу надо.

– За границу?

– Да.

– Надолго?

– Навсегда… Помнишь, я тебе говорила, что меня мой парень бросил. Так вот, это правда. Но не вся. Он не подумал, что я могу отомстить. А я отомстила. И очень жестоко. Я украла его деньги. Не все, конечно, но очень много…

– Украла?

– Да, чисто по-коммунистически, экспроприация экспроприированного. Он – бандит, он грабит и убивает…

– Кошмар! – ужаснулся Мирон.

– Я ехала в Адлер, чтобы оттуда попасть в Грузию. Ты должен понимать, что мне нужно спасаться бегством. Но я нашла пристанище у тебя…

– Значит, ты меня использовала.

– Да, сначала я хотела тебя использовать. А когда появился твой Вадим и стал ко мне приставать, я поняла, что люблю тебя и никогда не смогу тебе изменить. Никогда!

Римма говорила, а сама мысленно жалела о том, что находится здесь, а не на вступительном экзамене в театральное училище. Сама чувствовала, что играла великолепно. Даже слезы на глазах выступили – столько в ней было фальшивой, но красиво оформленной искренности.