Пираты фюрера

В радиопослании гроссадмирала Деница говорилось:

«(а). Конвой, который вам предстоит уничтожить, везет оружие для русских, которые используют его против нашей героической армии на Восточном фронте. Мы обязаны помочь.

(b). Атакуйте конвой всеми силами («Шарнхорстом» и эсминцами).

(c). Искусно и смело используйте тактическую ситуацию. Не прерывайте бой до достижения хотя бы частичного успеха. Лучшим шансом на успех является огневая мощь «Шарнхорста», поэтому вся артиллерия линкора должна быть задействована в бою. Эсминцы должны быть развернуты соответственно.

(d). Если столкнетесь с тяжелыми кораблями противника, уходите, прервав бой при любых обстоятельствах. В других случаях действуйте, руководствуясь здравым смыслом.

(e). О задачах операции информируйте экипаж. Полностью надеюсь на вас.

Хайль унд Зиг!

Дениц, Гроссадмирал».

Подумав, капитан первого ранга Гинце решил зачитать радиограмму главкома по корабельной трансляции завтра в 04:00, в момент смены вахт.

В первые часы 26 декабря стали поступать новые радиограммы.

В 00:28 снова пришло сообщение от командира авиачасти острова Лафотен, доложившего, что накануне, 25 декабря, его самолеты вели слежение с 13:43 до 16:25 за далеко растянувшейся колонной торговых судов.

В следующей радиограмме, принятой в 00:51, говорилось о летающей лодке типа BY–138, которая в тот же день имела контакт с конвоем с 12:25 по 15:10. Ни один самолет не указывал точного состава конвоя, но летающая лодка сообщала, что в пределах пятидесяти миль от конвоя она не обнаружила никаких кораблей прикрытия и охранения. Ни в одном рапорте место конвоя указано не было.

Капитан первого ранга Гинце внимательно изучил обе радиограммы и не скрывал своего раздражения.

— Как это случается,— возмущался командир «Шарнхорста»,— что столь важные сообщения приходят с таким опозданием? Разведывательные самолеты имели контакт с противником вчера в полдень, а мы получаем их сообщения спустя двенадцать часов! Кто может это объяснить?

— Это совершенно необъяснимо,— согласился старший штурман линкора.— Я уже не говорю о том, что они не позаботились даже определить место конвоя!

— Получен ли ответ командования на нашу радиограмму относительно эсминцев? —поинтересовался Гинце у офицера связи.

— Нет, господин капитан первого ранга,— ответил начальник службы связи.— Я немедленно доложу, когда ответ придет.

Речь шла о радиограмме, которую контр–адмирал Бей направил в штаб военно–морской группы «Север» в 23:55:

«В оперативном районе шторм силой до восьми баллов. Огневая мощь эсминцев серьезно нарушена. Скорость падает».

Контр–адмирал Бей имел серьезные сомнения по поводу боевой эффективности четвертой флотилии эсминцев в подобных условиях погоды и запросил по этому поводу командование, не выяснив при этом даже мнение командира флотилии эсминцев капитана первого ранга Иоганнессона.

Еще более удивительно то, что этой радиограммой контрадмирал Бей нарушил радиомолчание, столь необходимое для осуществления той операции, которая предстояла «Шарнхорсту».

Вполне возможно, что именно по этому радиосигналу англичане и запеленговали место «Шарнхорста». Во всяком случае, всего через три часа после передачи «Шарнхорстом» этой радиограммы, английское Адмиралтейство информировало адмирала Фрэзера о том, что «Шарнхорст» предположительно находится в море. Хотя не исключено, конечно, что англичане могли об этом узнать и от норвежских партизан.

Ответ из штаба военно–морской группы «Север» был получен на «Шарнхорсте» примерно в три часа ночи:

«Если эсминцы не могут держаться в море, продумайте возможность выполнения задачи самостоятельно «Шарнхорстом». Действуйте по собственному усмотрению».

Теперь адмирал решил по этому поводу запросить мнение командира флотилии эсминцев. Капитан первого ранга Иоганнессон передал на «Шарнхорст» визуальным сигналом: «Пока особых трудностей нет, но обстановка остается проблематичной. Ожидаем улучшения погоды».

Через полчаса, в 03:27, была получена радиограмма от обер–лейтенанта Дункельберга — командира одной из подводных лодок, прочесывающих море в поисках конвоя. Дункельберг докладывал:

«В квадрате АВ 6642 вынужден был погрузиться, обнаружив силы прикрытия. Ветер южный — семь баллов, состояние моря — шесть–семь баллов, видимость тысяча пятьсот метров».