Пираты фюрера

Когда «Сторштад» был захвачен «Пингвином», на нем оборудовали минный погреб, который сейчас использовался для содержания неевропейских пленных. В погребе была представлена вся Азия: китайцы, малайцы, бирманцы, индонезийцы и индусы всех оттенков и сортов. Черная Африка была представлена неграми из английских и французских колоний.

Все они были доставлены в Германию, и их дальнейшая судьба неизвестна.

XIII

К 7 января 1941 года «Адмирал Шеер» находился в плавании уже семьдесят семь суток. Если при выходе из Готенгафена о целях и задачах рейда знал только командир корабля, то теперь о них знали все находящиеся на борту. Терпение — это главная добродетель командира рейдера и его экипажа. Сутками подряд можно не видеть ничего вокруг, кроме бегущих по небу облаков и бегущих по океану волн. Но при этом нельзя расслабляться ни на секунду.

Но, зная все, экипаж «Шеера» по–прежнему не знал ничего. Корабль резал океанские волны, но никто не догадывался, что Кранке решил выйти на судоходные пути в Гвинейском заливе. Эта оперативная зона, к сожалению, находилась в неприятной близости от английской военно–морской базы на острове Святой Елены, а потому, чтобы уменьшить риск, следовало войти туда под прикрытием темноты. Но, с другой стороны, действуя в темноте, вполне можно было перепутать торговое судно с военным кораблем противника со всеми вытекающими отсюда последствиями. Другими словами, шахматная партия продолжалась, требуя тщательного обдумывания каждого своего хода и вероятного хода противника. Служба радиоразведки доложила Кранке, что на острове Святой Елены стоит английский авианосец «Гермес», а возможно, и еще несколько тяжелых боевых кораблей. Кранке решил потерять немного времени и закамуфлировать «Адмирал Шеер» таким образом, чтобы его невозможно было узнать, а тем более, точно опознать, надеясь, что английские боевые корабли и торговые суда примут «Шеер» за своего. 14 января матросы раскрасили борта и надстройки «Шеера» по всем законам импрессионизма, коренным образом изменив его внешний вид.

Вечером машины «Шеера» вновь заработали, и корабль с северо–восточного курса повернул на восток, направляясь в Гвинейский залив. 17 января рейдер вышел на главный судоходный путь, ведущий из Кейптауна.

Снова наступило время лейтенанта Питча, улетавшего на своем «Арадо» дважды в день на разведку, но не обнаружившего ничего. Может быть, англичане изменили маршрут своих судов? Или, возможно, их суда прячутся в бухтах африканского побережья, предпочитая потерять время, но сохранить жизнь? А затем, 18 января — ровно через месяц, как «Шеер» захватил свой последний приз — «Дюкьезу», «Арадо» потерпел очередную аварию и снова вышел из строя.

— Но, если мы действительно счастливый корабль, — предположил штурман,— то нам должно повезти через несколько минут,— он посмотрел на часы. Было 10:15. Именно в это время месяц назад сигнальщики обнаружили «Дюкьезу». Никто не успел даже посмеяться над этой шуткой, как раздался крик сигнальщика, обнаружившего по пеленгу триста пятьдесят градусов столб дыма на горизонте. Офицеры почти с мистическим ужасом взглянули на штурмана–пророка. Корабль, увеличив скорость, пошел в направлении дыма. Вскоре удалось опознать приближающееся судно. Это был танкер. Но было неизвестно, английский он, или нейтральный.

К счастью, лейтенант Питч и его механики в очередной раз оживили «корабельного попугая», и «Арадо» вылетел на разведку, чтобы поближе рассмотреть танкер. Вернувшись, Питч доложил, что танкер британский, водоизмещением примерно в десять тысяч тонн, идет в полном грузу. «Шеер» еще держался вне видимости с танкера. Кранке решил дать экипажу спокойно поужинать, а затем, дождавшись темноты, атаковать танкер, как было в случае с «Трайбсменом».

В 19:00 Кранке приказал сыграть боевую тревогу. Как обычно, все боевые части быстро доложили о готовности. Призовая команда в спасательных жилетах, с пистолетами и гранатами на поясе ожидала приказа с мостика.

Ночь была темная, как говорится, хоть выколи глаз. Развернувшись правым бортом к танкеру, «Шеер» вышел на параллельный с ним курс. Подойдя к жертве на дистанцию в несколько сот метров, «Шеер» открыл прожекторы, ярко осветив глубоко сидящий в воде танкер. Приказ остановиться был немедленно продублирован предупредительным выстрелом под нос танкеру из 105–миллиметрового орудия.