Мы – одна бригада

Игнат был страшен в своем гневе. И Лева с Вилли готовы были порвать ублюдка на части. Толян тоже был в бешенстве. Но, увы, вчетвером у них не было никаких шансов на победу. Только и отступить они не могли. Они потеряли свое дело, попали на большие бабки, но у них еще оставалась честь правильных пацанов...

Игнат собрал все свои силы в кулак. И резко, без размаха ударил Колывана. Но, видимо, тот уже ждал от него нечто подобное. Поэтому успел отступить назад. Его место тут же заняли четыре мордоворота-отбойщика. И они были не с пустыми руками. Вместо заточек и цепей настоящие боевые пистолеты. Это уже было очень серьезно...

Черное жерло ствола смотрело прямо на Игната. Лева, Вилли и Толян тоже были под прицелом.

Игнат хорошо понимал, что колывановские отбойщики могут застрелить их здесь и сейчас. Место глухое, рядом река – трупы в воду и все дела.

Но Колыван не торопился.

– Ты, Бурлак, может, и не хилый пацан, – сверху вниз бросил он. – Может, и есть в тебе жила. Только ни хрена ты не шаришь. На кулаках и на понятиях далеко не уедешь. Я это понял, а ты нет. Я – умный, а ты – дебил. Я выиграл, а ты проиграл... Все, Бурлак, твоя песенка спета...

По его знаку отбойщики расступились. Вперед вышли крепко накачанные парни с самыми настоящими автоматами. Игнат понял, что перед тем, как покончить с ним, Колыван решил продемонстрировать свое огневое могущество.

Он жал, что Колыван скомандует «Пли!» Но послышалось не менее короткое:

– Гаси!

Игнат ждал пулю, но в него устремился приклад «Калашникова». Удар был слишком быстрым. И очень сильным. Игнат потерял сознание еще в падении...

Глава восьмая

1

Игнат приходил в себя медленно. Сознание возвращалось, но вместе с тем нарастала внутренняя разрывающая боль. Голова раскалывалась на части. При этом было такое ощущение, будто она лежит где-то отдельно от тела. Он уже мог открыть глаза, но боялся это сделать. А вдруг в самом деле его голова валяется сама по себе где-то в кустах...

Глаза он все же открыл. И сразу понял, что больше он не числится в списках живых. Смерть перенесла его из реального в загробный мир. А если точнее, то он попал прямо в ад. Подтверждением тому был окровавленный монстр, склонившийся над ним...

Зрению не хватало резкости. А когда оно восстановилось, Игнат понял, что перед ним никто иной, как Вилли. Он не был исчадьем ада, просто его лицо было разбито вдрызг.

Волосы слиплись от крови, кожа на лбу разорвана, один глаз полностью заплыл, от второго осталась только щелочка. Нос распух от сильнейшего удара. Губы всмятку. Все лицо в крови.

Вилли что-то спросил. Но Игнат не мог разобрать слов. Ему явно не доставало зубов.

Вилли спрашивал, живой он или нет. Хоть и с трудом Игнат разобрал его вопрос. Ответил, что вроде бы да, живой. И сам хотел спросить, такой же он красивый, как Вилли. Хотел, но не спросил. Самому трудно было говорить. К тому же он и сам понимал, что выглядит не лучше. Нос онемел как после удара кувалдой, такое ощущение, будто челюсть вывернута наизнанку. Во рту кровавая каша. Единственно, что с глазами все в порядке...

Игнат помнил только один удар. Но вне всякого сомнения, пока он находился в отрубе, колывановские ублюдки вдоволь поизмывались и над ним, и над его друзьями. Их били сначала прикладами и ногами, а затем сбросили с обрыва на камни. Игнат не чувствовал своего тела. Он чувствовал только тупую изнуряющую боль. Внутренности все отбиты, ребра переломаны.

И все же Игнат нашел в себе силы сесть, опираясь на руки. Осмотрелся по сторонам. Лева лежал без чувств. Лицо также всмятку, под головой лужа крови.

Толян был единственным, кого колывановцы смогли добросить до реки. Он лежал на мелкой воде кверху животом. Разбитое и разодранное лицо на берегу, тело наполовину в воде.

Игнат посмотрел на Вилли, тот на него. Не сговариваясь, они поползли на четвереньках – один к Леве, другой к Толяну.

Лева был жив. Но как ни старался Игнат, в сознание тот не приходил. В падении он сильно ударился головой о камень. Кровь из раны натекла под голову. Но, к счастью, остановилась сама по себе.

Толян очнулся сразу, едва только Вилли прикоснулся к нему. Вот кому повезло больше всего. Нос целый, губы целые, зубы тоже почти все на месте. Зато громадный фингал затянул сразу оба глаза, даже щелочек не осталось. К тому же у Толяна был закрытый перелом руки. Это было видно невооруженным взглядом.

Толян со скрипом поднялся на ноги, сделал шаг, упал. Снова поднялся, снова упал. Таким вот макаром добрался до Игната, сел рядом с ним.