Неравный брак

А главное: зачем ложиться в постель с мужчиной, если позволяешь себе говорить о нем с презрением? Не нравится – не ложись.

Просто сегодня ее все раздражало; Несговоров и подвернулся под горячую руку.

– Извини, – сказала Женя, смущенно посмотрев на него. – Настроение сегодня мерзкое, Олег, извини. Сама не знаю почему. Давай и правда завтра увидимся, ладно? Ты мне позвони, только не очень рано. Я высплюсь, кофе выпью…

«И все пройдет», – подумала она.

Она так редко говорила Несговорову что-либо подобное и так редко смотрела на него смущенно, что это произвело впечатление.

– Да я не сержусь, – сказал он. – Бывает… Погода хреновая, магнитная буря сегодня, говорят. Так ты на Бронную?

– Я же сказала, – улыбнулась она.

– Нет, я к тому, что давай тогда вместе тачку поймаем. Я-то сегодня выпивать собирался, свою в Останкино оставил. Тебя подброшу и вернусь в коллектив. Пора тебе машину покупать, – сказал он. – Ты же вроде говорила, что водить в институте научилась?

– Да лень природная! – засмеялась Женя. – На сервис ездить, вечно ремонтировать что-нибудь… Или угонят, снова беспокойство. Придется уж тебе меня возить, Несговоров.

– Придется! – тоже засмеялся он. – Ты у меня, Женька, женщина на сто процентов!

Всю дорогу до Большой Бронной Несговоров целовал Женю, сжимал ее грудь под расстегнутой шубой. Она не сопротивлялась: до сих пор чувствовала себя слишком подавленной, да и неловкость не прошла оттого, что невольно его обидела.

«Великую любовь она ждет! – с неожиданной, никогда прежде на Василенку не направленной злостью подумала она, уже входя в свой подъезд. – А пока что можно и жизнь свою подустроить…»

Глава 12

Беспричинное раздражение охватывало Женю очень редко. Она слишком хорошо умела держать себя в руках, чтобы позволять себе такие выходки, как с Катей Морозовой, а потом с Несговоровым.

«Работать надо побольше!» – подумала она уже назавтра, хорошенько выспавшись, приняв ванну и выпив крепчайшего кофе с коньяком.

Вообще-то Женя вполне могла ограничиться работой в эфире. У нее это в первый же раз получилось так, что все ахнули, а Виталий Андреевич гордо усмехнулся.

Обычно даже те, кто не первый день работали на телевидении, сразу терялись в «живом» эфире: зажимались, сбивались, нервничали. Она же, впервые появившись в дневных лотовских новостях, провела их с таким веселым воодушевлением, как будто это было для нее самым привычным делом. Да еще экспромтом выдала фразочку: «Для всех, кто не утратил интереса к жизни», – которая сразу стала слоганом «ЛОТа».

Дело было в том, что Женя совершенно не испытывала того, о чем еще при первом знакомстве рассказывал Несговоров: когда похлеще наркотика кружит голову прямой эфир… Поэтому даже спустя год, не только возглавляя рейтинги «ЛОТа», но и входя в десятку самых популярных телеведущих, она не приобрела специфических звездных привычек. Не капризничала из-за прически и грима, не учила осветителей, как надо направлять на нее свет, не перебирала партнеров по эфиру.

Стивенс даже подшучивал над дочкой:

– Мужики, как только в прямом эфире начинают работать, явно приобретают женские гормоны. А ты, выходит, теряешь?

С женскими гормонами у нее все было в порядке, и она смеялась в тон отцу.

Сама-то Женя не находила во всем этом ничего удивительного. Надо было пройти такую школу закулисной жизни, какую прошла она, с трех лет часами просиживая в репетиционных и в гримерках, чтобы навсегда приобрести иммунитет против звездной болезни. В театре все чувства и отношения были предельно обострены, по-актерски усилены, выражены отчетливее, чем где бы то ни было. Хватило бы и меньшей, чем с детства была у Жени, проницательности, чтобы в них разобраться.

И она не забыла ничего из усвоенного тогда – ни одного из самостоятельно ею выведенных, неочевидных законов жизни.

Когда-то Ирина Дмитриевна находила у дочки явные актерские способности. Но сама-то Женя на свой счет не обольщалась: если и есть способности, то не актерские, а к актерству. Разницу она прекрасно чувствовала уже в пятнадцать лет. И одновременно видела, как по мелочам растратили себя даже очень талантливые люди – только потому, что не умели отличать важное от неважного.

Так неужели теперь Женя позволила бы себе исходить пустыми капризами из-за неправильно, по ее мнению, поставленного света или придавать макияжу хоть на йоту больше значения, чем он того заслуживал?