Восход над Шалмари

– А… Ну да, пластинка. Нашли ее, стало быть, и посчитали артефактом позднейшей эпохи. Но не выкинули, а описали и сдали в запасники, как положено. А недавно один студент, роясь в запасниках, из ящика с верхней полки стеллажа вынул пакет, в котором лежала и эта пластинка. Пластинка выпала из пакета и упала на пол, а студент этого даже сразу и не заметил. Даже поставил на нее стремянку и полез наверх снова.

– И тут она хрусть… сломалась, да? – перебил повествование Витька.

– В том-то и дело, что нет! – обрадованно воскликнул папа. – Не сломалась, хотя на нее поставили железную стремянку да еще нагрузили девяносто пятью килограммами.

– Ну и жиртрест этот ваш студент, – прокомментировал Витька.

– Ну… да. Юноша, прямо заметим, стройностью не отличается. Но сообразительный. Заметил пластинку под стремянкой, сообразил, что она взялась там неспроста, нашел ее в описи и заинтересовался. А еще у этого студента не очень хорошее зрение, поэтому он посмотрел эту пластинку на свет. И… но не буду говорить, что он там увидел – ты можешь и сам попробовать.

Витька немедленно посмотрел на люстру через пластинку. И восхитился – стекляшка ожила. Люстра виделась через нее смутно, дрожащим контуром. Яркими мерцающими кружочками светились лампочки, и от них по всей поверхности осколка бежали темные круги, как волны от брошенного в воду камня.

– Ух ты! – протянул удивленный Витька. – Вот это да!

И принялся разглядывать через стекляшку окружающие предметы. Осколок и в самом деле оказался презанятной штуковиной. Обычные предметы – стол, полки, стены – виделись сквозь него просто как через обычное желтое стекло. Папа выглядел слегка подсвеченным, словно бы в компьютере кто-то навел на него курсор. А телевизор, лампочки и прочие электроприборы рисовали на пластинке всяческие узоры. Минут за пятнадцать Витька осмотрел через осколок решительно все, что было в квартире, и вернулся к папе.

– Круто, – сообщил Витька, – а как это она так делает?

– Не знаю, – развел руками папа. – К счастью, это был мой студент, поэтому в первую очередь он понес находку мне. Я выписал ее из запасников и отнес к радиометристам. Они и сказали, что пластинке пять тысяч лет. И выглядели очень озадаченными, потому что не смогли расшифровать спектрограмму. Ну, то есть не смогли понять, из чего она сделана. А еще она оказалась очень прочной – что она прочнее стекла, я уже и так знал, но она оказалась почти такой же прочной, как алмаз. Физики два алмазных круга сточили, пока кусочек для анализа отпиливали.

Витька слушал, открыв рот и восторженно сверкая глазами.

– Короче, что это такое, пока никто не понимает. В понедельник-вторник должен прийти ответ из института, куда отправили образец для детального анализа, а я пока забрал ее домой. Чует мое сердце, увезут ее в Москву и ладно, если вспомнят потом, кто ее нашел и где.

– Это же нечестно, – возмутился Витька, – не отдавай ее. А вдруг это какая-нибудь инопланетная штуковина? Тогда кто-то возьмет и скажет, что это он ее нашел, и по телевизору его покажут, а не тебя!

Папа засмеялся.

– Чё ты смеешься, – насупился Витька, – я в кино видел. Там точно так же один ученый нашел такую штуковину, а ему сначала никто не верил, а потом его начальник сказал, что это он нашел, а ученого прогнал. Его даже посадили, потому что гад-начальник сказал, что он у него чего-то украл. Понял, да? Это чтобы он не смог ему помешать сказать, что это он нашел. Но его потом все равно инопланетяне убили.

– Кого убили? – спросил папа и захохотал еще громче:

– Да начальника, конечно! Его спрашивают, кто знает про эту штуковину, а он думает, что это его спрашивают, чтобы знать, кто прославиться должен, и говорит, никто, типа. А это инопланетяне на самом деле были, они так – хоба! И прямо в глаз ему такую стрелу железную воткнули. Он упал и умер, а инопланетянин говорит, типа, теперь про нас никто не знает. Вот! А ученого потом выпустили, и он всех спас.

Папа вытер глаза и сказал нарочито строгим тоном:

– Господи, что за ерунду ты смотришь? И что это за манера выражаться? И это называется – ребенок из интеллигентной семьи, – но глаза у самого смеялись.

– Чё показывают, то и смотрю. Думаешь, мне сильно голливудщина эта нравится? Так ведь нет больше почти ничего. Но мне и наше кино нравится. Вот я «Дневной дозор» смотрел недавно, хочешь, расскажу? Круто, ну ваще! Почти как «Звездные войны»!

– Нет, спасибо, – отозвался папа, поднимаясь и подбирая портфель. – Не сомневаюсь, что в твоем изложении это будет намного лучше, чем если бы я сам пошел в кинотеатр, но, увы, – нет времени. У меня завтра первая пара, и мне нужно подготовить лекцию.